Рассказы разведчика

Мы бросились догонять разведчиков, но в суматохе уличного боя с постоянно меняющейся обстановкой, сделать это не просто. Нашли мы их в кювете объездной дороги перед проходной завода, корпуса которого я видел с балкона жилого дома.

– Товарищ ст. лейтенант, фашистский снайпер уничтожен. Вот его винтовка, – сказал я, указывая рукой на мой трофей, который всё ещё таскал Анатолий.

– Знаю, молодец. Мы слышали твои взрывы, после боя доложишь обстоятельно, а теперь давай включайся в наше дело, – ответил он. Он был занят разговором с Иваном Прокопьевым, командиром взвода пеших разведчиков, и мне показалось обидным его недостаточное внимание ко мне после того, что я сделал. Я обиделся и про себя решил: «Ну и пусть, больше никуда не пойду. Никакой инициативы, буду делать только то, что прикажут». Конечно, такого настроения и напускного упрямства хватило у меня на несколько минут.

Перед разведчиками возвышались тёмные корпуса огромного завода. Его опоясывала и уходила в темноту высокая, глухая кирпичная стена. И я подумал, как мы будем перелазить через неё, что бы проникнуть на заводской двор. Хорошо бы её разрушить фаустпатроном, но фаустпатрона я не вижу ни у кого из разведчиков. Чуть левее вижу приземистое одноэтажное здание проходной, радом с которым высокие узорчатые ворота. На фронтоне их красуется полукруглая вывеска «Сименсверке».

– Отдай мне её, – попросил Виталий, который держал в руках трофейную винтовку с оптическим прицелом и внимательно рассматривал её. – Как-никак я снайпер.

– Пожалуйста, бери. Она мне не нужна, – ответил я охотно.

Я понял, что ст. лейтенант уже в деталях договорился с командиром штурмового отряда майором Чернышовым о предстоящем штурме заводских ворот и проходной, и ждал сигнала для атаки. Вот заговорили два наших станковых пулемёта, в небо взвилась красная ракета и ст. лейтенант негромко скомандовал:

– Ребята, вперёд! – и сам первым бросился через пустырь, отделяющий разведчиков от проходной завода. Мы с Анатолием Горбатюком, ещё не успев как следует отдышаться и разобраться в обстановке, тоже побежали за разведчиками. А разведчики рассыпались по пустырю и с нескольких сторон приближались к заводской стене. Вот уже несколько человек укрылись под её высоким отвесом, бегут к воротам. Я бегу за Горбатюком и думаю: не отстать бы. Хорошо, что у меня нет лишнего груза – трофейной винтовки. Что бы я с ней делал? Проходная без окон, но у неё несколько входов, в которые сейчас вбегают разведчики. Многие из них столпились у ворот и безуспешно пытаются открыть их. Кто-то карабкается вверх по согнутым в узоры металлическим прутьям. Мы с Анатолием подбежали как раз к этой группе и, забросив автоматы за спины, тоже полезли вверх. Только теперь я заметил, что со стороны заводского корпуса, видневшегося в глубине двора, ведётся обстрел ворот и проходной. Там немцы. Вдруг на меня сверху падает кто-то из разведчиков и сшибает на землю. Хорошо, что я ещё не высоко поднялся. Я наклоняюсь к упавшему, чтобы помочь ему встать на ноги, и узнаю в нём Анатолия Гарбатюка. Его глаза закрыты, а голова беспомощно свисает в низ. Почувствовав неладное, я начинаю его тормошить, а когда расстёгиваю его бушлат, то вижу пулевое ранение на груди. Немецкая пуля ударила в грудь молодого разведчика, прошла на вылет и оборвала ему жизнь. Я оттащил убитого друга к стене и громко крикнул:

– Санитары, ко мне!

А разведчики уже спрыгивают на землю по ту сторону ворот, бьют чем-то по массивным засовам, гремят железом. И вот ворота медленно, со скрипом, начали отворяться. Через пустырь с винтовками наперевес бегут бойцы штурмового отряда и устремляются в открытые ворота.

– Санитары, ко мне! – кричу я снова.

Ко мне подбегают два санитара с носилками, и я помогаю им уложить на них тело убитого разведчика. Так погиб ещё один наш разведчик Анатолий Денисович Горбатюк, девятнадцатилетний парнишка с Украины, который не дожил до Победы всего десять дней. Мне было до слёз жалко Анатолия, ведь в последних боях за Берлин мы как-то сдружились и сблизились, старались чаще быть поближе друг к другу. И вот на тебе! Нет больше моего друга. Он погиб так нелепо и так неожиданно. Я стоял у ворот завода «Сименсверке» и глазами провожал носилки, на которых лежал мой новый товарищ, который мог стать моим настоящим другом, но не успел.