Рассказы сновидца

В этот момент инспектор заметил меня. Сам-то я росточком не вышел, вот он меня сперва и не углядел.

— Все, что я говорил — только мои предположения, — сказал он. — Вы должны понимать, что это всего лишь гипотеза.

— Ясное дело, — ответил я.

— Потому что за пределами этой комнаты, — продолжил он, — никто не должен узнать, будто кто-либо утверждает, что Стиджер кого-то убил. Ни в коем случае не должен. Прошу данное обязательство соблюдать. Кроме того, вам я ничего такого и не говорил.

— Ясное дело, — повторил я.

— Ему все ясно и понятно, — заверил Линли. — А как Стиджер убил беднягу Слаггера?

Инспектор с минуту помолчал и посмотрел на меня, а потом на Линли, и затем продолжил:

— А вот этого мы как раз и не можем понять, — сказал он. — Он жил в доме, что напротив дома Слаггера, в деревеньке Азерторп, всего в четырех-пяти милях от места своего предыдущего преступления. Нам сообщили, что он застрелил Слаггера прямо через улицу, когда тот сидел у открытого окна. У Стиджера имелся приличный дробовик для этого дела, восьмого калибра, а Слаггера обнаружили с чудовищной раной в шее, спускающейся до самого легкого.

— А оружие нашли? — спросил Линли.

— О да, — сказал инспектор. — Разумеется, к приходу деревенского констебля оно было уже почищено и упаковано в футляр, и, само собой, Стиджер слышал звук выстрела. Именно поэтому он решил выйти, а вышел он сразу же и первым объявился в доме Слаггера. То есть оружие имеется, но сложность заключается в том, что то ли доктор, извлекая пулю, был настолько небрежен, что потерял ее, — хотя уверяет, что этого не делал, — или уж не знаю, что произошло, но от пули нет и следа — ни выходного отверстия, никакой пули в теле, только одна огромная рана, как будто ее нанесли фомкой, но ничего подобного на месте преступления не обнаружили, вот почему мы ничего не можем доказать и снова пришли к вам. На этот раз мы обязательно должны поймать Стиджера.

— А зачем ему дробовик восьмого калибра? — спросил Линли.

— Ну, вероятно, чтобы пристрелить Слаггера, — сказал инспектор. — Но, к сожалению, у него имеется для этого прекрасное объяснение, он и в самом деле иногда охотится на Ольненских низинах на уток и потом их продает. В конце концов, в суде мы не докажем, для чего конкретно он купил это ружье.

— Нет, — сказал Линли. — А констебль застал Стиджера дома?

— Да, — сказал инспектор, — на заднем дворе, он что-то копал в саду.

— Копал? — переспросил Линли. — Когда это было?

— В прошлую среду, — сказал инспектор.

— Но в прошлую среду были заморозки, не так ли? — сказал Линли.

— Ну, может, он делал вид, что копает, — предположил инспектор. — Но за это его тоже не привлечь. Никто, конечно, не стал бы копаться в мерзлой земле, но тут опять ничего не докажешь, и его за это не прищучишь.

— Конечно, нет, это лишь доказывает, что он снова принялся за свои старые трюки.

— Ну вот, собственно, и все, — сказал инспектор.

Пока они беседовали, снег не переставал идти ни на минуту, и вся та неделя была очень холодной. Я сидел тихонько и просто слушал, и думал, что они обо мне забыли.

— В результате его раскопок, образовалась довольно-таки приличная куча земли, которую он и предъявил, — сказал инспектор Алтон, — но это не значит, что он только что ее накопал. Многие слышали выстрел, но никто не видел, как это произошло. Мы все тело сфотографировали в рентгеновском освещении, но никакого признака пули.

— А не мог он с улицы, через окно ударить Слаггера мотыгой?

— Нет, это же второй этаж. Комната наверху. И Стиджер застрелил его тоже из комнаты наверху, только пули-то нет. Рана смещена немного книзу, а верхний этаж дома Стиджера чуть выше, чем у Слаггера. Если б вы только нашли для нас эту пулю…

— Это глубокая рана, верно?

— Да, весьма, — сказал Алтон.

— Видать, пулю-то он вынул.

— Да нет, после выстрела улицу никто не пересекал. Мирс, это местный констебль, живет на той же улице, через двадцать восемь дверей, так вот он за десять секунд выскочил из дома — и на улице не было ни души.

— Может, он привязал пулю проводком, — предположил Линли, — вы не думали об этом?

— Об этом думали, — сказал инспектор. — Но такая большая пуля оставила бы где-нибудь кровавые следы, или у Слаггера на пороге, или на улице, или на стене дома Стиджера, а следов нет.

— Это очень дерзкий поступок, — сказал Линли, — если принять во внимание, что он живет прямо напротив Слаггера.

— Да, — сказал инспектор. — К тому же Слаггер догадывался, что Стиджер замышляет. Но только из-за этого он не собирался отказываться от своего дома. А Стиджер считает, что может делать все, что ему заблагорассудится, потому что надул нас в предыдущий раз.

— Вы говорите, у Слаггера было открыто окно?

— Да.

— Вы это можете доказать? — спросил Линли. — Потому что это еще надо доказать, принимая во внимание, какая в тот день была погода.

— О да, — сказал Алтон. — Мирс готов в этом поклясться. У Слаггера окошко в любую погоду открыто. Он обычно сидел у окошка и читал. С газетой в руках.

— Все говорит о том, что Стиджер застрелил его через окно, — сказал Линли.