Рассказы сновидца

— Я расставил приоритеты типов маскировок, — продолжает он, — приоритеты типов людей, за которыми следует наблюдать. Но среди них его нет. Без вас я бы просто пропал.

— Без меня? — удивляюсь я.

— Именно, — ответил он. — Ваша фраза все подсказала.

Откровенно говоря, мне-то она ничего не подсказала, я так и не понял, в чем же моя заслуга. А ведь есть люди, которые вас не похвалят, даже если вы им и подскажете чего-нибудь. Но мистер Линли не такой. И для меня это все звучало совершеннейшей тарабарщиной. А эта моя фраза, по мне, так она ничего и не означала. Даже в тот момент, когда я ее произносил. Да вообще ничего не означала.

— И вы теперь поймаете Кригблата? — спрашиваю.

— Конечно, — отвечает он, — теперь поймаем. И все благодаря вам.

Я по-прежнему ничего не понимал. Но зато хоть поверил, что они его поймают. За ужином мистер Линли мне все объяснил.

— Кригблат — шпион выдающийся, — говорит он. — Все это понимают, и все же я не учел его хитрости. Я продумал только способ прикрытия, которым мог бы воспользоваться обыкновенный, но очень умный человек. И с моей стороны это была глупость. Я должен был подумать о прикрытии, которого до этого не использовал ни один шпион. А я всего лишь размышлял о тех видах, которые бы сделали его максимально не похожим на шпиона. А это каждый может. Большинство из них.

В общем, потом он идет к телефону и звонит в Скотланд-Ярд. А они по телефону не очень-то любят разговаривать. Но то, что он им сказал, было так просто, что они не усмотрели в этом никакого вреда. А он им только и сказал, чтобы они присмотрелись к своим шпионам, к уже известным, то бишь. А потом он описывает, какого человека нужно среди них искать. Понимаете, полиция прошерстила людей всевозможной наружности — в Лондоне, возле аэродромов и во всех морских портах, любой наружности, за исключением одной. И этот единственный тип наружности был наиболее безопасным, и Кригблат это знал, и именно его он и использовал. Собственно, об этом мистер Линли и говорил с самого начала. Ведь Скотланд-Ярду очень даже удобно, когда под рукой болтается парочка германских шпионов, для них это все равно, что олени в парке, они обожают за ними следить. К этим шпионам приходят другие шпионы, и за ними тоже начинают следить. Поэтому около сотни шпионов всегда держат на свободе. И Кригблат притворился одним из них. И вот среди этих пасущихся на воле шпионов был он, самый опасный шпион в Европе, с густыми пшеничными усами, с жирной шеей и красным лицом и немецким акцентом, и шесть школьниц, которые ему каждый день докладывались, не считая сотни других людей, а полиция только улыбалась и говорила всем: а, да это просто голландец. В общем, мистер Линли описал инспектору Алтону типичного германского шпиона, я бы сказал, опереточного шпиона, и, описав его, он описал, собственно, Кригблата, потому что он такой и был. И они ловят его, с его щелканьем каблуками и ужасным акцентом. Не знаю, что сталось с Кригблатом, про людей такого сорта мало что известно. Думаю, его посадили, а может быть, и казнили или просто перевербовали. Бог его знает.

НОВИЧОК В ИГОРНОМ ДОМЕ

Звать меня Сметерс. И человек я неприметный. Но, возможно, вы меня помните по рассказанной мной истории с двумя бутылками соуса. А может статься, вы уж и позабыли про это. Я-то уж точно хотел бы об этом забыть. Жуткая история. В общем, это мистер Линли тогда все раскрыл. И вот однажды они снова к нему явились, то бишь Скотланд-Ярд, а именно — инспектор Алтон. Я как раз тогда, как уже говорил, снимал вместе с ним квартиру, довольно-таки продолжительный период, задолго до войны. Но это вы уж точно не помните. Ну, в общем, снимал я квартиру, и прекрасную, но, впрочем, это здесь не важно. Приходит, значит, инспектор Алтон и спрашивает, можно ли на минуточку мистера Линли. А мистер Линли говорит, конечно, мол, а на меня они вообще никакого внимания не обращают. Так вот все и началось.

— Дело вот в чем, — говорит инспектор Алтон. — Имеется некий молодой человек по имени Элпит, с квартирой на Майнор-Кэннон-стрит, и нам известно по нему все — из нескольких тщательно проверенных источников, — вплоть до семи часов утра 19 марта. А затем он вышел из дома, в смокинге и при полном параде, на вечеринку, как он сказал, но не сказал, куда именно, и больше о нем ничего не слышали.

— Любопытно, — сказал мистер Линли.

— Весьма, — согласился инспектор.

— Сдается мне, попахивает убийством, — сказал я.

Но мне показалось, это слово инспектору не понравилось. Потому что он сказал довольно резко:

— Таких предположений мы не делали, — отвернулся от меня и продолжил разговор с мистером Линли.

А сказал он ему следующее: