Рассказы сновидца

В последнее время я много читал про великих людей, пришлось этим заняться: про Юлия Цезаря, Вильгельма Завоевателя, Нельсона и мистера Гладстона.^{64} И вот какую вещь я понял касательно взрослых — они великие не все время. Случается так, что они становятся великими, выиграв какую-нибудь битву или что-нибудь в этом роде, а в остальное время они просто сидят на стуле и читают газету, или обсуждают несправедливость налоговой системы, или прогуливаются по дороге, а потом, возможно, идут морить крыс или лазать по деревьям, или находят себе более благоразумное занятие. А вот Боб Типлинг велик постоянно. Я считаю, что он — величайший парень на земле. Во всяком случае, он самый замечательный ученик нашей школы, во всех смыслах. И он не просто самый умный, а лучший еще и в крикете, и в футболе. Однажды он заработал сто очков. А еще он быстрый боулер.^{65} Ну, всего вам я и не расскажу, просто времени не хватит. Мы победили Бликтон за один иннинг,^{66} заработав семьдесят очков, и все благодаря Бобу Типлингу. Но я хочу вам рассказать о том, что Боб на самом деле — пират, поскольку его игру в крикет видели многие, но мы с одним еще парнишкой единственные из всех, кроме Боба, кому известно о его пиратстве. То есть, не расскажи я об этом, больше никто и не расскажет, а это будет досадно. Не особо, признаться, люблю писанину, предпочитаю находиться на свежем воздухе. Так вот, как-то мы с Бобом болтали, и я говорил, кем хотел бы стать, когда вырасту, если устроюсь на работу, а это, конечно, не всегда так-то просто. Больше всего мне бы хотелось захватывать города, как Александр^{67} и прочие такие личности, но, разумеется, этим нельзя заниматься постоянно. А затем Боб сказал, что он не хочет никем становиться, когда станет взрослым, потому что взрослые всегда скучные и как будто не умеют как следует развлекаться и даже не желают этого делать, он хотел бы стать кое-кем прямо сейчас. А я спросил, кем, а он сказал, что пиратом. А я спросил, на каких морях. Ведь Боб Типлинг всегда знал, о чем говорит, лучше всех, поэтому могу вам признаться, что удивился, услыхав ответ. Но я был уверен, что это не вздор. Он никогда не говорит вздора. Он сказал: «На Круглом пруду». Видите ли, я довольно хорошо знал, что такое Круглый пруд, часто ходил туда по воскресеньям, но я совершенно не понимал, как это можно пиратствовать на Круглом пруду. И спросил об этом Боба. Он ответил, что вынашивал эту идею примерно год, слоняясь по Кенсингтонским садам, что поблизости от того места, где он жил (мы оба там жили), пока не встретил одного мальчика, у отца которого было много денег, и открыл ему свой замысел, который тому очень понравился. А идея была спустить на воды Круглого пруда пиратский корабль, оснастив его торпедной установкой.

— Как ты это сделаешь? — спросил я.

— Это уже сделано, — сказал он. — Они миниатюрные, эти торпеды, потому что это миниатюрный корабль. Их две, с каждой стороны, а всего мы сделали дюжину торпед. Они работают на сжатом воздухе, как пневматические пистолетики, и в них хорошая мощная взрывчатка, которая взрывается, когда торпеда таранит что-нибудь носом. Сделать их было недешево, но у того паренька денег хватает.

— Твой корабль уже на ходу? — спросил я.

— Ну да, — ответил он.

— А как же ты запускаешь торпеды? — спросил я.

— Это тоже дорогая штука, — ответил он мне. — Я управляю ими по радио.

— Что скажут люди, — спросил я его, — если увидят, что ты со своего берегового радиоустройства запускаешь в их корабли торпеды?

— Они ничего не заметят, — сказал Боб. — Но надо соблюдать осторожность. Можно запускать с большого парусника, стоящего у берега, что называется, с корабля-матки. Или можно спрятать управляющее устройство в корзинке для пикника. Затем мы дожидаемся, пока хороший большой корабль отчаливает от берега, и запускаем пиратский корабль наперехват. Если не получается, мы пробуем снова и снова, пока не повезет. Нужно, чтобы Быстроходка (так называется наш корабль) оказалась на траверсе корабля на расстоянии трех-четырех ярдов, и тут мы запустим торпеду, и если мы попадаем в корабль где-нибудь в середине пруда, он уже никогда не причалит. Как тебе?

— Я думаю, это просто прекрасно, — сказал я. — Не хватает, мне кажется, только одного.

— Чего же? — спросил он несколько рассерженно.

— Сокровищ, — ответил я. — Разве не сокровища — главная цель пиратской жизни?

— Много ты понимаешь! — сказал он. — Принципиальная часть пиратской жизни — это битвы, в которые он ввязывается, и трепет, охватывающий пирата, когда он видит, как тонет вражеский корабль, и опасность, и риск быть повешенным. Не думаю, что меня повесят, но если поймают, могут отправить в тюрьму, и надолго. Правда, если кто-нибудь в результате происшествия утонет, тогда меня точно повесят. Но в конце концов, я и без этого всего — пират. Неважно где, меня могут повесить в любом случае. А теперь я дам тебе шанс, который тебе, возможно, больше в жизни не представится. Хочешь с нами?