Рассказывая сказки

И ей нужно было время, чтобы все обдумать. Даже не столько подумать, сколько прийти в себя. Снова поверить в то, что она еще в седле. Забыть момент паники, охватившей ее перед Домом капитана. Они пошли по прямой ровной дороге, ведущей к дому, со временем их глаза привыкли к темноте и фонарик Эшворта уже был не нужен. Небо было ясное. Позже, наверное, приморозит, как в ночь, когда убили Кристофера. Может, Роберт и Мэри смотрят на звезды и вспоминают? Света от машин и луны было достаточно. Справа от них линия берега была отмечена красным фонарем на лоцманской вышке, а перед ними светились два оранжевых квадрата, один над другим. Один на первом этаже, другой на втором в уродливом квадратном доме. Еще один маяк.

Окно на кухне было не зашторено. Вера встала, прижавшись к стене, чтобы ее не заметили, и заглянула внутрь. Мэри поднялась, сняла ковшик молока с плиты и разлила в кружки. Всего две. Она снова почувствовала панику. Где же Эмма? Из другой комнаты донесся шум, плач.

На кухню зашла Эмма, и Вера почувствовала, как сердцебиение замедлилось. Она держала на руках плачущего ребенка, ее глаза были красные от слез. Мэри предложила взять у нее Мэттью, но она его не отпускала. Она качала его, поглаживая по спине, пока плач не утих, потом села за стол. Роберт сразу же заговорил с ней.

Вся эта болтовня, подумала Вера. Все сидят, рассказывают какие-то сказки, чтобы оправдаться или свалить вину на другого. Интересно, что же произошло. Ходила ли Эмма вообще в мастерскую? Может, Дэн подвез ее сюда. Еще одна выдумка. Еще одно объяснение. Конечно, Эмма приехала в Спрингхед забрать ребенка, а не поговорить с родителями. Она никогда не была с ними откровенна.

Она по-прежнему стояла во дворе и смотрела внутрь. Над ней раскинулось огромное зимнее небо головокружительной высоты, а в доме разворачивалась маленькая семейная драма, мыльная опера. Вера была посередине. Даже если бы они заметили ее тень в темноте, вряд ли бы обратили внимание. Они были поглощены разговором, и она слышала все, что там происходит. В Спрингхед-Хаусе никто не слышал о стеклопакетах.

Теперь говорила Мэри.

– Я не понимаю, – сказала она. – Зачем Джеймсу делать такое?

– Я тоже не понимаю. Он мне лгал. Чего еще я не знаю? Если бы мистер Лонг не залез в его прошлое, он бы, наверное, никогда мне не сказал.

– Может, спросить его?

– Возможно, он соврал, потому что это он убил Эбигейл. Я не хочу об этом знать.

– Это смешно, – сказала Мэри. – Джеймс сменил фамилию. Это не делает его другим человеком. Он не соврал ни о чем важном. И ты вышла за него замуж, у тебя от него ребенок. Ты не можешь просто сбежать. – Она сжимала в руках свою большую сумку, как будто тоже держала младенца.

– Почему? Разве он не так поступил? Ему не нравилось, кто он такой, и он сбежал.

– Тебе следует позвонить ему, – сказал Роберт. – Он наверняка волнуется.

– И хорошо. – Эмма словно снова стала подростком, дерзким, желающим настоять на своем. Вера подумала, что, наверное, именно с таким выражением лица она отправилась в Старую часовню встретиться с Эбигейл, обращая свою ярость в борьбу с ветром. – Надеюсь, он с ума сходит от волнения.

Вера отошла от окна и постучала в дверь кухни. Не слишком громко, а то у них от нервов инфаркт бы случился. Хотя, наверное, они бы решили, что это Джеймс. Она представила себе, как они все переглядываются, решая, кто откроет. В итоге Эмма открыла дверь. Наверное, этого хотели ее родители, подумала Вера. Они всегда знали, что для нее будет лучше, и всегда добивались своего. Она застыла в дверях, все еще держа на руках ребенка, уставившись на них.

– Не могу поверить, что Джеймс впутал в это вас, – сказала Эмма. – Это не дело полиции. К вам никакого отношения не имеет.

– Он волнуется, – мягко сказала Вера. – Не повредит сказать ему, что вы целы. Вы нас впустите?

– Что вам от нас нужно в такое время?

– Задать пару вопросов. Раз уж вы все не спите.

Боевой настрой вдруг покинул Эмму, и она снова стала пассивной, потухшей, робкой. Она отошла, чтобы дать им пройти. Почему она так себя ведет? Почему каждый раз, как попадает в неприятности, она прикидывается ребенком? Взгляд маленькой девочки. Большие грустные глаза. Она это делает осознанно? Думает, что так проблемы обойдут ее стороной? А Дэн Гринвуд полюбит ее?

– Как вы сюда добрались? – спросила Вера. В таком состоянии Эмма вызывала в ней желание ее ударить. Вопрос прозвучал жестко.

– Меня подвезли.

– Где он сейчас?

– Кто? – Но тут же покраснела. Краска залила ее от шеи до ушей и поднималась к лицу.

– Дэн Гринвуд. Вы пошли к нему. Он вас сюда подвез. Не увиливайте. Если я задаю вам вопрос, это значит, что мне нужна информация.