Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел

Похоже, эти слова подкосили дядюшку Жюля – он сразу помрачнел. Ему представили Моргана, который последовал за ними за столик и заказал два двойных виски и молоко с содовой – протесты дядюшки Жюля остались тщетными. Тот говорил, что никогда в жизни у него не было столь сильной простуды, неистово кашляя в подтверждение своих слов и утверждая, что если с этим ничего не сделать, то к пяти часам он не сможет говорить. Пегги возразила, напомнив дядюшке Жюлю долгую историю его простудных заболеваний, включая тот эпизод в Баффало, когда его пришлось везти в отель в тачке.

Дядюшка Жюль немного повеселел, когда принялся описывать приготовления к сегодняшнему представлению. Они, по его словам, продвигались безукоризненно. Ему предоставили троих носильщиков, которые позаботятся о восьмидесяти шести его марионетках (те квартировали в каюте рядом с его собственной, хотя у них, счастливчиков, не было морской болезни) и перенесут их вместе с сопутствующей машинерией[75] в концертный зал.

Костюмы для представления – тот, в котором он выступал в прологе, и два костюма статистов, французского и мавританского воинов, – сейчас гладили. Пианино и скрипку для звукового сопровождения поставили за кулисами театра, в который переоборудовали концертный зал – это великолепное помещение было расположено на палубе В, но лестница в гримерку спускалась на палубу С. Это напомнило дядюшке Жюлю, что, осматривая гримерку, они с Абдулом, его ассистентом, повстречали мсье и мадам Перригорд.

– Муж и жена, – восторженно рассказывал дядюшка Жюль, – весьма приятные, весьма образованные. У них каюта рядом. Слушай, дорогая моя! Это он писал те замечательные статьи, в которых я ни слова не понимаю. Но тем не менее я впечатлен! Да-да, дорогая моя. Мы определились с порядком проведения представления. Замечательно! Еще мы встретили доктора Кайла, шотландского врача, который будет читать стихи. Замечательно! Все уже устроено. Два университетских профессора согласились быть нашими воинами, мсье Фуриозо Кампозоцци и мсье Иван Сливович будут аккомпанировать мне на пианино и скрипке, играя камерную музыку, которой я не понимаю. Но, дорогая моя, какой триумф разума! Это будет великолепно! Я…

– Дорогой дядюшка, – Пегги сделала хороший глоток виски, – мне нужно поговорить с этим мсье. Иди в свою каюту и отдохни. Но послушай меня внимательно – ни капли в рот. Ни капли. Понятно?

Мсье Фортинбрасс побожился, что старый солдат Франции скорее перережет себе горло, чем нарушит обещание. Он одним героическим движением прикончил стакан молока с содовой и удалился из бара.

– Слушай, Хэнк, – сказала Пегги, переходя с языка Расина на человеческий. Ее глаза возбужденно блестели. – Глядя на то, как воодушевлен дядюшка, я вернула себе боевой настрой. Нужно, конечно, проследить, чтобы он оставался трезвым до представления, но это навело меня на мысль… Ты намерен опросить всех на корабле, повстречаться с каждым…

– Ни одного пассажира не пропущу! – мрачно подтвердил Морган. – Кроме людей, о которых мы точно знаем, что они на борту. Я возьму список пассажиров, возьму список членов экипажа у капитана и проверю всех, даже если у меня уйдет на это весь день. Потому что скрыть чье-то отсутствие от старпома было бы чертовски легко. «О нет, с ней все в порядке. О нет, простите, но ее здесь нет. Она прилегла, но я даю вам слово…» Пегги, эта девушка не растворилась в воздухе. Она где-то на корабле. И она реальна! Да мы ее сами видели, черт возьми! И я ее найду.

– Хорошо. Тогда я скажу, в чем будет состоять твой предлог.

– Предлог?

– Конечно, тебе нужен будет предлог, балда. Ты не можешь просто носиться по кораблю, после того как кого-то убили, и сеять панику, верно? Подумай, что скажет дорогой наш старик капитан Уистлер. Нужно все проделать так, чтобы не вызывать подозрений. И у меня есть отличная идея для этого. – Пегги улыбнулась и подмигнула, с довольным видом поведя плечами. – Договорись со своей зазнобушкой, нашей драгоценной миссис Перригорд…

Морган уставился на нее и уже собирался что-то сказать, однако вместо этого заказал еще пару виски.

– И все станет легче легкого. Ты ищешь добровольцев для выступления на корабельном концерте. Она за него ответственна. В этом случае ты сможешь со всеми говорить без подозрений.

Морган обдумал эту мысль.

– По правде говоря, еще со вчерашнего вечера я отношусь ко всем твоим идеям с крайней настороженностью. И в этой полным-полно слабых мест. Все будет хорошо лишь в том случае, если мне будут попадаться одни только застенчивые особы, которые боятся публичных выступлений. Но что, если кто-то согласится? Нет, лично я не против джазового певца-любителя или парочки швейцарских йодлеров, но не думаю, что это будет сочетаться с камерной музыкой. Во-первых, как мне убедить миссис Перригорд сопровождать меня? А во-вторых, как запихнуть их всех в концертную программу?

Пегги предположила довольно простой способ, прибегнув к еще более простым выражениям, на что Морган сурово возразил, что он женатый человек.