Расстояние

Очередная школа отличалась от предыдущих, поскольку в ней учились дети, для которых русский язык был иностранным, и в отличие от первого места её учёбы их родное наречие являлось достаточно развитым, чтобы на нём преподавать. Сегрегации боялись как огня, посему все учились в общих классах, лишь на некоторых предметах разбиваясь на группы, точнее, русскую и остальные, чтобы ребятам было легче усваивать материал. Света казалась нормальной ученицей, с достаточным багажом знаний, не лучше и не хуже остальных, и если бы её не раздражали неторопливые уроки и тишина в коридорах на переменах, а также незаслуженно высокие оценки некоторым школьникам за крайне малые и пустые работы или выученное домашнее задание, то она переключилась бы на что-нибудь другое. Но имелось, что имелось, возраст требовал бурной деятельности, и дочь военного развила её в направлении, первым бросившимся в глаза, Свете хотелось движения, встряски, девушка часто самостоятельно вызывалась к доске, приводя одноклассников и преподавателей в недоумение, и с бойким видом отвечала выученное, в основном невпопад. Особенно ей не давались контрольные по математике, поэтому, несмотря на энергию, в учёбе она считалась середнячком, что, с другой стороны, не давало расслабиться, почивать на лаврах, а толкало и далее тщательно вызубривать уроки, читать дополнительную литературу, распыляясь на все предметы сразу. Вопреки или благодаря потугам на энциклопедичность девушка так и не определилась, что ей нравится на самом деле, какое дело по душе и чем она станет заниматься в дальнейшем, и это при том, что учителя, – надо отдать им должное, они болели за свою работу, – профессионально ориентировали ребят, давая им советы, а иногда и прямо подсказывая, куда следует идти. Сначала Света убедила себя, что более всего склонна к биологии и решила стать врачом, но занималась ею не усерднее, чем другими предметами, и одного замешательства у доски, когда она оказалась не в состоянии после бодрого воспроизведения заученного урока ответить на дополнительные вопросы преподавателя, было достаточно, чтобы невзлюбить данную область знаний целиком. Такая же ситуация повторилась с географией, химией и английским языком: то она не могла найти на карте Гондурас, то провести простейшую реакцию нейтрализации, то словарный запас у неё оказывался слишком мал и произношение ни к чёрту. Последним фаворитом перед выпуском была история, косвенно предопределившая её будущую профессию. По сути, в отличницы девушка выбилась только перед окончанием школы, что называется, по суммарным заслугам и воле к победе, поскольку глубокими знаниями не обзавелась ни в одном предмете.

Всё удачно совпало – и завершение занятий, и увольнение отца, – но не просто так, мать потом рассказывала Свете, что его опять собирались переводить, однако он воспротивился и уволился, после чего и высказал своё решающее слово о том, куда пойти учиться дочке. Делать из неё преподавателя истории он не хотел, очень жалея, что ход в армию женщинам тогда был заказан, посему выбрал промежуточный вариант – юстицию, поскольку у них тоже были погоны, которые, правда, Савелий Никанорович тихо презирал. Он уволился в высоком чине, но это не означало автоматического предоставления квартиры в Москве и приёма дочери в престижный вуз, пришлось поездить, походить, поговорить, а пока они жили у родственников, ютясь впятером в двухкомнатной квартире и спя на чемоданах в буквальном смысле. Однако Свету такая обстановка ни чуть не шокировала, ей даже нравилась суровость условий, в которых оказалась их семья, в понимании девушки это означало, что жизнь не стоит на месте, куда-то движется, мобилизовывало на подготовку к экзаменам, которые она, конечно, в первый раз провалила. К тому же за окном лежала столица со стольким достопримечательностями, которые можно посетить, увидеть своими глазами то, что ранее было доступно только на картинках. Для молодой особы, видевшей в жизни только захолустные городишки, оказалось в диковинку, что по улицам можно идти часами и пройти лишь незначительную часть мегаполиса, в котором будто из-за невообразимой лени дома, улицы и улочки, аллеи, сады, проспекты и парки столь медленно сменяли друг друга, но стоило их только подстегнуть, они бы расположились гораздо компактней и пройти через них можно бы было гораздо быстрее.