Расстояние

Но несмотря на первые шаги в обществе жизнь девушки не изменилась. Всё та же двухкомнатная квартира на окраине, всё то же отсутствие близких подруг. Аркадий, конечно, догадывался, но точно не знал, что каждый вечер она ждёт его звонка, ведь кроме шести часов на работе в её жизни не появилось ничего нового, тем более ничего хорошего. Он приглашал Женю на мероприятия, однако желанной близости не добился, дарить подарки женщине, несмотря на его происхождение и неюношеский возраст, ему довелось впервые, но и цветы, и духи, и ещё масса прочей женской чепухи, и даже огромный дорогой альбом на 100 листов в кожаном переплёте с золотым тиснением, подаренный на новый год, воспринимались девушкой как должное, с неизменной тёплой благодарностью, но отстранённо. Правда, он и не понимал, что это лишь постольку, поскольку сама она была не в состоянии ответить ему тем же. И в те дни, когда молодые люди виделись и он преподносил ей очередной скромный подарок, дистанция между ними не сокращалась, а упрочивалась, доводя парня до мрачных мыслей и резких поступков.

Вскоре после нового года, когда связь между ними могла окончательно исчезнуть, Аркадий решился на то, чего ещё никогда не делал, а именно признаться в любви. Зря понадеявшись на собственное красноречие, ведь ни красиво говорить, ни складно писать он не умел и в целом не разбирался в слове, считая речь чем-то естественным и не заслуживающим внимания, молодой человек в пасмурный январский день назначил возлюбленной обыденную встречу и без подготовки вывалил на неё ворох из признаний в своих чувствах, общих рассуждений о жизни и эмоциональных междометий, запинаясь и потея несмотря на морозную погоду. Понимания он не нашёл, как не услышал и прямого отказа, лишь «мне надо подумать». Следующие несколько дней в голове Аркадия крутилась одна-единственная мысль: «Неужели она сомневается в моей порядочности?» Но вскоре парень заметил, что кое-кто из коллег и знакомых, глядя на него, начинают улыбаться и неприлично перешёптываться. Возможно, обострённое внимание к своей персоне было лишь проявлением мнительности тонкой творческой натуры, однако сплетни в социальных сетях разносятся быстро, а круг, к которому оба молодых человека имели отношение, довольно узок, и не поделись Женя случившимся с приятельницей из училища, с коей она почти не общалась по причине отсутствия предмета для разговоров и совместных интересов, а та с десятком знакомых, одним из которых оказался брат коллеги Аркадия, сильно помогшей ему в офисе на первых порах, всё сложилось бы иначе.

В раздражённых чувствах, как это частенько случается с мужчинами, не больных мефистофилизмом, парень отправил Евгении электронное письмо следующего содержания: «Мне не нравится излагать свои мысли в письменной форме, но лучшего способа их уяснить не знаю. Каждый человек хочет быть любимым, хочет быть понятым и принятым таким, каков он есть, хочет быть счастливым. Поэтому, если ты хочешь быть счастливым, тебе самому приходится и любить, и понимать, и принимать. Признавшись в своей любви, я полностью тебе доверился, понимая это, я не мог поступить иначе, а ты сделала из моих искренних, нежных, сокровенных, уязвимых чувств предмет для сплетен и злословия. Да, я не просил соблюдать тайну, это было бы просто глупо, поскольку само собой разумеется, и то, что ты выставила напоказ мои чувства по своей воле, говорит лишь об одном. Ты предала меня по одной простой причине – ты считаешь меня кем угодно, но только не человеком, а посему сама им не являешься. По моему скромному мнению, отношение между мужчиной и женщиной – это равноправное партнёрство, основанное на взаимной любви и доверии, а не неведомая тайна мироздания. Очевидно, что моя любовь не взаимна, а доверия нет вообще». Он обошёлся без просьб или проклятий.

Впервые Женя оказалась хуже кого-то другого, и у неё достало ума, чтобы понять, и смелости, чтобы принять это. Большинство девушек, читая столь резкие строки, пришли бы в ярость, закатили скандал и разрушили остатки того хорошего, что было между ними и людьми, посмевшими сказать подобные слова, по крайней мере, все остальные женщины Безродновых поступили бы именно так. Однако она, отведя взгляд от монитора и покраснев до ушей, на мгновение сдержала первый порыв, чего оказалось достаточно. Возможности к возврату их полублизких недоотношений не осталось, вывод напрашивался сам собой, он действительно её любил, но, господи, как же всё это не вовремя, невпопад, слишком теоретично! Что должен был делать Аркадий? Ждать, караулить, звонить, быть всегда навиду? Он это делал, делал сдержанно, чтобы не казаться докучным. Но парень не учёл того, что Евгения привыкла к иному обращению, что она была простой девушкой и, несмотря на талант, характер, проницательность, являлась в данном смысле приблизительно такой же, как и остальные.