Рассвет

— Если вам не нравятся подобные места — боюсь, что и все ваше путешествие не доставило вам никакого удовольствия.

— Боюсь, что вы правы; кроме того, на борту парохода был один пассажир — какой-то простак, разорившийся на Трансваальской кампании, — так вот он, услышав, что я член правительства, использовал любую возможность публично сообщить мне, что его жена и дети практически голодают… Как будто мне есть дело до его проклятой жены и детей! Он был определенно груб и навязчив. Нет, конечно, мне это не понравилось. Однако я вознагражден тем, что нашел здесь вас.

— Я очень польщена.

Лорд Минстер уверенно вставил в глаз монокль, засунул руки в карманы брюк, откашлялся, принял привычную для себя позу — ее он обычно принимал в Палате — и начал речь:

— Миссис Карр, когда я в последний раз имел удовольствие видеть вас, я сказал вам, что воспользуюсь первой же возможностью возобновить разговор, который был вынужден прервать, чтобы присутствовать, если мне не изменяет память, на очень важном заседании комитета. Поэтому я был удивлен, даже, можно сказать, обижен, когда узнал, что вы внезапно сбежали из Лондона.

— В самом деле, лорд Минстер?

— Я, однако, не стану отнимать у вас время — я имею в виду, ваше время, — повторяя все, что я сказал вам тогда; карты, так сказать, все на столе, и я просто коснусь главных аспектов моего дела. Мои перспективы таковы: я теперь член кабинета и пользуюсь, благодаря необычной, но хорошо рассчитанной безрассудности моих неофициальных публичных высказываний, необычайной популярностью у значительной части населения страны, голодной части, о которой я говорил давеча вечером. Вполне вероятно, что курс нынешнего правительства почти исчерпан, страна устала от него, и те, кто привел его к власти, не получили от него достаточно. Поэтому роспуск правительства — это событие ближайшего будущего; консерваторы придут к власти, но у них за спиной нет никакой организационной силы и очень мало политического таланта, прежде всего, им не хватает энергии, вероятно, потому, что они ничего не могут разрушить и, следовательно, не имеют стимула для борьбы. Короче говоря, они не являются «capaces imperii»[10]. Недостаток этих качеств и лидеров очень скоро подорвет их власть в стране, и до того незначительную, и я, как один из лидеров оппозиции, при содействии некоторых влиятельных персон, собираюсь осторожно сыграть на руку ирландской партии, которая в будущем действительно будет править Англией, и довести до конца их падение. Тогда мне представится неплохой случай, и, если повезет, через пять-шесть лет я стану первым лордом казначейства. Однако здесь возникает трудность. Несмотря на то, что я так популярен в стране, я, по какой-то совершенно необъяснимой причине, скорее нахожусь в… хм… несколько уязвимой позиции среди моих коллег и той влиятельной части общества, к которой они принадлежат. Для того, чтобы добиться успеха в полной мере, как я планировал, мне совершенно необходимо завоевать расположение этого класса, и единственный способ, который я вижу — это жениться на какой-нибудь женщине, достаточно очаровательной, чтобы обезоружить неприязнь противников, достаточно красивой, чтобы вызывать восхищение, достаточно богатой, чтобы ни в чем себе не отказывать, и достаточно умной, чтобы править Англией. Все эти качества в поразительной степени объединены в вас, миссис Карр, и поэтому я с большим удовольствием прошу вас стать моей женой.

— Насколько я понимаю, лорд Минстер, вы прекрасно отдаете себе отчет, зачем вам жениться на мне — однако не совсем ясно, какие преимущества получу я, выйдя за вас.

— Почему же, преимущества совершенно очевидны: если с вашей помощью я смогу стать премьер-министром, вы станете супругой премьер-министра.

— Эта перспектива как-то не ослепляет меня. У меня и так есть все, чего я хочу; зачем мне стремиться к величию, для которого я не была рождена и к которому, по правде говоря, отношусь с полнейшим равнодушием? Но есть и кое-что другое. Во всех своих речах вы ни словом не обмолвились о чувствах, которые вы можете мне предложить, ни единым словом не обмолвились о любви — вы довольствовались тем, что распространялись о выгодах, которые принесло бы вам мое приданое, а немного поразмыслив — и о выгодах другой, так сказать, стороны этого брачного соглашения.

— Любовь? — сказал лорд Минстер с выражением искреннего удивления. — Вы говорите, словно героиня романа; а теперь скажите мне, миссис Карр, что такое любовь?

— Это трудно определить, лорд Минстер, но раз уж вы меня об этом просите, я попробую. Любовь для женщины — то же, что Солнце для этого мира, это ее жизнь, ее одушевляющее начало, без которого она поникнет и, если растение слишком нежное, может даже умереть. Без любви женщина никогда не достигнет своего полного роста, не познает высоты своих возможностей, никогда не расцветет в полноте своей нравственной красоты. Брак без любви затмевает нашу природу, брак по любви развивает ее до предела.

— А что такое любовь для мужчины?