Рассвет

Приняв окончательное решение, Анжела с невозмутимым лицом последовала за клерком в комнату, где за конторкой сидел секретарь — джентльмен, аккуратно одетый во все черное. Однако первое, на что упал взгляд девушки, была фигура Джорджа Каресфута. Хотя шла уже вторая неделя июня, он носил респиратор на лице и шарф на шее и очень сильно кашлял. Это было первое, что она заметила. Во-вторых, он очень сильно похудел, он был настолько худ, что скулы резко выступили на лице, а маленькие налитые кровью глазки казались выкаченными, придавая его лицу — даже при том, что рот, наихудшая его черта, был скрыт респиратором — необычайно отталкивающий вид. Он опирался на руку леди Беллами, и та приветствовала Анжелу улыбкой, в которой, как показалось девушке, промелькнуло что-то вроде триумфа.

Кроме клерка, исполнявшего роль свидетеля в этой гражданской церемонии, в комнате никого не было. Они не обменялись приветствиями, и через мгновение Анжела, одетая в траур, уже стояла рядом с Джорджем перед регистратором: церемония началась.

Прекрасное лицо Анжелы было совершенно спокойно и невозмутимо, но с момента начала церемонии она почти ничего из того, что происходило, не видела и не слышала. Казалось, все ручейки мыслей в ее мозгу внезапно вышли, вырвались из берегов и смешались в единый бурный поток. Она была полна мыслей, но не могла ухватиться ни за одну из них, в то время как в ушах раздавался звук, похожий на непрерывное жужжание какого-то сломанного механизма.

Предметы и люди, реальные и воображаемые, представали перед ее мысленным взором, число их росло, пока они не заполнили все пространство и не закрыли собою небеса, а затем внезапно вся эта масса стала стремительно уменьшаться, пока не исчезла без следа. Слово «жена» ударило ей в уши и, казалось, пропело: «Жена, жена, жена!» — превратившись в хор, и тогда ее голова наполнилась невыносимыми звуками бесконечного эха этого слова… но и эти звуки постепенно замерли и угасли на фоне безмолвия звезд.

Дело было сделано. Очнувшись, она обнаружила себя замужней женщиной. Леди Беллами шагнула вперед с той же наполовину торжествующей улыбкой, с которой она приветствовала Анжелу.

— Позвольте мне поздравить вас, миссис Каресфут, — сказала она, — мне кажется, я имею честь это сделать, потому что, если я правильно помню, я первая предсказала это счастливое событие, — и затем, понизив голос, чтобы только Анжела могла ее слышать, добавила: — Разве вы не помните, что я говорила вам: через девять месяцев вы с Джорджем Каресфутом так же наверняка окажетесь перед алтарем, как и на своем смертном ложе? Я сказала это ровно девять месяцев назад.

Анжела вздрогнула, как ужаленная.

— События были слишком ужасны для меня, — пробормотала она, — но все это не что иное, как формальность, формальность, о которой теперь можно забыть.

Леди Беллами снова улыбнулась и ответила:

— О, конечно, миссис Каресфут, ничего, кроме формальности.

Взгляд Анжелы упал на обручальное кольцо на ее пальце. Она сорвала его.

— Заберите его! — сказала она. — С делом покончено.

— Но замужняя женщина должна носить кольцо, миссис Каресфут.

Анжела швырнула кольцо на пол.

В это время Джордж и Филип вернулись из маленькой задней комнаты, где они были с регистратором, который подписывал свидетельство о браке. Джордж подошел к жене с ужасной улыбкой на лице, сняв на ходу респиратор. Он хотел поцеловать ее, но она догадалась, отшатнулась и схватила отца за руку.

— Отец, — воскликнула она, — защитите меня от этого человека!

— Защитить тебя, Анжела? Да ведь он твой муж!

— Мой муж?! Вы все решили свести меня с ума?

Леди Беллами поняла, что если не предпринять что-то, да побыстрее, то разыграется шокирующая сцена, чего ей хотелось менее всего, поэтому она схватила Джорджа за плечо и что-то прошептала ему на ухо, после чего он угрюмо последовал за ней, время от времени оборачиваясь, чтобы посмотреть на Анжелу.

По дороге из Роксема леди Беллами остановила свой экипаж у телеграфа, вошла и написала телеграмму.

— Я уважаю эту женщину, и у нее будет шанс, — пробормотала она, перечитывая письмо, прежде чем передать его клерку.

Три часа спустя Милдред Карр получила на Мадейре следующее сообщение:

«От А.Б. для миссис Карр, Квинта Карр, Мадейра:

Сегодня утром Анжела К. вышла замуж за своего дядю Дж. К.»

В тот вечер леди Беллами обедала в Айлворте с Джорджем Каресфутом. Обед прошел почти в полном молчании; Джордж, очевидно, был слишком погружен в свои мысли и не мог есть, хотя много пил. Леди Беллами тоже ела в глубокой задумчивости. Когда слуги ушли, она заговорила.

— Я хочу получить свою плату, Джордж.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сказала. Теперь ты муж Анжелы Каресфут; верни мне мои письма, как обещал, мне не терпится разорвать проклятые цепи.

Джордж медлил.