Рассвет 2050 года

– Да. Но мы ещё никогда не встречали Зверолюдей, живущих в большом количестве. Тот, кто установил эту ловушку, возможно, обитает по другую от нас сторону развалин. Это же огромный город, и всех жителей Эйри не хватит, чтобы обыскать его.

– Твой язык так же прям, как и твои мысли. – Арскейн отложил в сторону барабан. – Мы покинем эту обитель теней прежде, чем я попытаюсь поговорить со своим племенем. Завтра я смогу выйти на тропу. Давай выйдем с первыми лучами рассвета. В этих древних местах таится зло, которое прямо так и бьёт в нос. Мне больше по душе чистый воздух открытых пространств.

Форс связал городскую добычу, отобранную им, в небольшой узелок, припрятав остальное во внутренних помещениях музея. Его нога уже полностью зажила, и Арскейн мог скакать на кобыле в течение последующих двух дней. С сожалением горец посмотрел на кучу сверкающих находок, прежде чем припрятать их. Но по крайней мере у него была созданная им карта и дневник исследований, которые он положил в Звёздный мешок, вместе с несколькими цветными карандашами и маленькими фигурками из музея.

Арскейн бо́льшую часть второй половины дня бродил по зданию, разминая ноги, по его словам, но также интересуясь музейными экспонатами. И по возвращению одно его запястье обхватывал широкий золотой браслет, а в руке он держал тяжёлую палицу с усаженными шипами головкой, найденную им в зале, посвящённом войнам. Его метательные копья и лук были вытащены со дна ловушки, но древки копий оказались сломанными, а сам он не мог натянуть тетиву лука, пока не зажило плечо.

Было всё так же душно, когда они в последний раз поели в музее на рассвете следующего дня, после чего затоптали костёр. Арскейн запротестовал было, когда Форс предложил ему скакать на лошади, но Форс убедил его, и они двинулись в путь по одной тропе, которую горец успел уже разведать и нанести на карту; именно по ней он вышел в город. Они не делали привалов, со всей возможной для них скоростью продвигаясь по захламлённым улицам среди скопления высоких зданий, бывших целью Форса в первый день пребывания в городе. Если судьба будет благосклонна к ним, то они, без сомнений, выберутся из этих развалин до наступления темноты.

Арскейн, прикрываясь руками от солнца, с удивлением взирал на возвышающиеся здания, мимо которых они двигались.

– Горы… сделанные человеком… вот что мы видим здесь. Но почему Древние любили такую скученность? Неужели они в такой степени боялись собственной магии, что должны были жить бок о бок, чтобы она не уничтожила их, когда они выпустят её на свободу… что в конце концов и случилось? Что ж, их ждала смерть, бедных Древних. И теперь мы живём лучше…

– Неужели? – Форс пнул ногой камень. – У них были колоссальные знания… и в наступившем мраке мы нащупываем только крохи того, что они знали…

– Но они не использовали все свои знания себе на пользу! – Арскейн указал рукой на руины. – Этот город – порождение их разума, он потом был уничтожен – и тоже ими! Они строили только для того, чтобы разрушить всё снова. Мне кажется, лучше строить, чем разрушать…

Когда его голос замер, Форс резко повернулся. Он уловил какой-то едва слышный звук, лёгкий топот. И… не отвратительный ли силуэт раздутого крысиного тела мелькнул сейчас в разбитом окне? Среди этих камней они слышали другие звуки – словно какая-то тварь – или твари – следовали за ними.

Лура плотно прижала уши, глаза на её коричневой морде сузились, как во время сражения. Она стояла, опустив передние лапы на упавшую колонну, внимательно глядя назад, откуда они пришли. Кончик её хвоста дрожал.

Арскейн увидел их беспокойство.

– Что…

Сперва Форс подумал, что визг, раздавшийся в ответ на этот полувопрос, исходил из горла какой-то птицы. Но затем кобыла вскинула голову и издала второй дикий крик. Арскейн соскочил с неё в то самое мгновение, когда она встала на дыбы, чтобы рухнуть спиной на камни. Затем Форс заметил в ране на горле поднимающийся и опускающийся дротик.

– Туда!.. – Сомкнувшаяся на запястье горца рука Арскейна потащила его в похожее на вход в пещеру отверстие в фасаде самой высокой башни. И когда они скользнули туда, боевой клич Луры, от которого стыла кровь в венах, разорвал воздух. Но секундой спустя она тоже была с ними, пробираясь к тёмному центру здания.

Они остановились на верху ската, ведшего вниз в темноту, в мир призрачных теней, где находились подземные этажи. Форс видел несколько из них. Но Арскейн указал на пол. В пыли и засохшей грязи они видели утоптанную тропинку со множеством следов – слишком узких для человека – и с когтями!

Лура попятилась от этой тропинки, брызгая слюной и рыча. Итак… они не ускользнули от опасности, а наоборот, угодили в логово врага! И чтобы подтвердить это, не нужно было торжествующего крика с визгливой нечеловеческой интонацией.