Рассвет

— Какое это имеет значение? Ну у меня были подружки-еврейки с детства, еще с детского сада. Но я никогда не интересовалась религией и национальностью людей, с которыми знакомлюсь. Мне важно только то, что эти люди порядочные и добрые. Разве не тому же нас учат в церкви?

Лаура остановилась, потому что все слушали ее в полном молчании. Тетушки никогда не одобряли разговоров о политике за столом, и Лаура не любила их тоже, но она была так возбуждена вчерашними событиями, так огорчена всеобщей недоброжелательностью родных… Только Тимми поглядывал на нее сочувственно.

Лауру охватила усталость. Бэд и тетки — одно. — Они превосходные люди, — говорит он. — Он — хороший человек, — твердят они. Но как только дело заходит о важных вещах, о том, что творится в мире, падает какой-то занавес и отгораживает ее от «превосходных женщин» и «хорошего человека». А теперь еще и Том…

Неужели еще и Том… Она почувствовала себя совершенно одинокой за этим столом, где сидели самые близкие и родные ей люди.

Молчание прервала Лилиан. — Значит, ты будешь голосовать за Маккензи, Лаура?

— Да, подтвердила она. — Он порядочный, надежный человек.

— Родился с серебряной ложкой во рту. Богатые родители. А Джонсон всего добился сам.

«Какая нелепость! — подумала Лаура. — Уж не тете Лилиан говорить о «серебряной ложке».

— Мы встречали Маккензи, — заметил Клем. — Сесилия не говорила вам? На обеде в Каптиве, прошлой зимой. Производит впечатление незаурядного человека. К тому же красивый. — Он засмеялся. — Женщины за ним гоняются. Тридцать семь лет, холостяк, рыжеволосый…

— Ох, — вскочила Лаура, — мне надо достать шоколадное суфле из духовки, чтобы сразу подать его к столу, пока не опадет. А то вкус будет хуже.

— Со взбитыми сливками, мама? — спросил Том.

— Еще лучше — с ванильным соусом. Помогите мне убрать со стола и принесите тарелки для десерта, мальчики. Нет, Лилиан и Сесилия, вы сидите, пожалуйста.

Атмосфера за столом изменилась.

— Хватит политики, — провозгласил Бэд. — Да здравствуют вкусные вещи!

Лаура, ставившая на стол вазу с суфле, посмотрела на него благодарным взглядом.

— Клем, твой бокал, вот хорошее вино к десерту! И тебе, Том, — Бэд подмигнул сыну, — в девятнадцать уже можно. Да мне что-то и не верится, что вы в колледже не пьете вина!

«Удивительно, — думала Лаура через несколько минут, — как умиротворяют «вкусные вещи»! «Десерт, вино, сыр и фрукты, кофе — и словно растаяла сдержанная, но напряженная враждебность, вызванная политическими спорами»».

Гости скоро вышли из-за стола, — Клем напомнил, что им предстоят сборы и отъезд рано утром.

— Как странно, — сказала Лилиан, — спать как гостья в доме, в котором родилась. Как будто и не уезжала отсюда. А куда вы собрались, Бэд?

— Деловая встреча.

— В субботу? — с любопытством спросил Клем.

— Приходится иногда и в воскресенье заниматься делами. Работы по горло. Конечно, я стараюсь освободиться на уик-энд, но сегодня совершенно необходимая встреча. Очень важная. Я с вами попрощаюсь утром.

Гости разошлись по спальням, а Лаура с сыновьями остались посидеть на террасе, выходящей в сад. Они разговаривали шепотом, потому что комнаты для гостей находились как раз над террасой.

Лаура не отрывала глаз от Тома. Что с ним, в какую среду он попал, откуда у него новые идеи? Эти вопросы волновали и будут волновать матерей, сыновья и дочери которых выходят из стен родного дома в большой мир. Но разве Том сам выбрал в университете определенную группу, поддался определенному влиянию? Не была ли почва подготовлена дома?

Ты должна признать это, Лаура, почва была подготовлена Бэдом. Его расистские шуточки, словечки, перемигивания с сыном… Том дышал этим воздухом… Гнусным воздухом, отравившим юношу с хорошими задатками и добрым сердцем. Неужели время упущено, Лаура?

— Смотри, вот Полярная звезда, — сказал Том.

— Где? — спросил Тимми.

— Вон, смотри, — сказал Том. — Полярная или Северная звезда. Моряки определяют по ней направление.

— «Светлая Вечерняя звезда» Вагнера… — прошептала как будто для самой себя Лаура. — Такая чудесная нежная музыка.

— Это единственная неподвижная звезда, — продолжал Том. — Все остальные движутся, кружатся в течение суток. Когда-нибудь ты изучишь хоть азы астрономии, — он ласково погладил Тимми по плечу. — А может быть, и всерьез ею заинтересуешься. Я еще только начал, занимался всего один семестр, но хочу продолжать.

«Как он может думать об изучении звездного неба и говорить такие вещи, которые она услышала от него сегодня за столом?» — изумилась Лаура.

— Расскажи что-нибудь, я никогда не разбиралась в звездах, — дружелюбно обратилась она к Тому.