Рассвет

— Вот сюда смотрите! — воскликнул Том. — Смотри, Тимми, вот эти семь звезд, — разве не напоминают они медведя? Так и называется это созвездие — Большая медведица. А вот, рядом, — следи за моим пальцем, сосчитай-ка — тоже семь звезд. Это Малая медведица. Знаете, что мне нравится в этой науке? Точность. Это изумительно. Все предопределено. Вот, двенадцатого августа, ну, может быть, на день позже или раньше, будет дождь метеоритов. А пятнадцатого ноября — еще один, утром. Даже время дня известно, подумать только! Фантастика!

— Мам, у меня желудок болит, — пожаловался Тимми.

Она сразу вскочила:

— И тошнит тоже?

— Да сам не пойму. И то и другое.

— Это праздничный ужин, — успокоил Том. — Переел немножко.

— Иди наверх и ляг в кровать, я принесу тебе лекарство.

— Нет, — сказал Том, — я все сделаю. Ты сегодня устала, мам. Тим сам знает, какое принять лекарство. Иди наверх вместе с Графом, братишка, а я согрею тебе молока, принесу, и мы еще поболтаем.

Том услышал из кухни, что Тимми резко закашлялся. Он знал, что тошнота и боли в желудке всегда связаны у брата с мучительным кашлем. Согрев молоко и добавив мед, он отогнал мрачное видение — Тимми снова в больнице — и понес кастрюльку в комнату к брату. — Вот выпей. Пей медленно.

Тимми и сам все знал, но послушно кивнул головой. После нескольких глотков кашель стал затихать.

Том смотрел на тонкие пальчики Тимми, сжимавшие высокий стакан. Ручки маленькие, фигурка хрупкая, ниже всех в классе. Но одноклассники были добры и ласковы с Тимми, никто не дразнил его «коротышкой». Наверное, родители сказали детям, что их сверстник очень болен.

— Смотри-ка, Граф беспокоится, когда я кашляю, — сказал Тимми.

Собачонка сидела в ногах кровати и переводила блестящий взгляд со своего маленького хозяина на Тома.

— Знаешь, он мой лучший друг… после тебя, конечно.

— Ну, я тебе не только друг, но и брат, а это больше.

Выпив молоко, Тимми обхватил колени руками и выжидательно посмотрел на Тома. Тот понял, что Тимми желает доверительной беседы.

— У тебя есть девушка, Том? — спросил Тимми.

— Ну, в каком-то смысле есть, а в общем — нет. — Том не хотел откровенничать с малышом о Робби. — В колледже встречаешь много девушек. На лекциях, на танцах, на футболе. Ну и заводишь знакомство — на неделю, на месяц. Знаешь, как это бывает. Сейчас у меня нет девушки.

— Это плохо, Том, заведи скорее.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что у меня есть девушка, — прошептал Тимми в ухо Тома. — Только обещай никому не рассказывать.

— Обещаю, — торжественно сказал Том.

— Ее зовут Мэри Бэт. Я каждый день сажусь на ленч за ее стол.

— Да-а?

— Да, она меня приглашает.

— Ну, что ж, у нее недурной вкус, если она тебя приглашает. А она хорошенькая?

— Самая хорошенькая в классе! Она потрясающая, Том! И одевается потрясающе.

— А какие у нее волосы?

— Каштановые. С золотистым отливом.

— Я бы хотел посмотреть на нее, Тимми.

— Ну приходи на наш выпускной вечер. Папа и мама всегда приходят, и ты можешь, если захочешь.

— Конечно, захочу!

Такое маленькое бледное личико с задумчивыми глазами — мамиными глазами. Том раньше не замечал этого, а теперь вдруг осознал, что у обоих — глаза мечтателей, которые думают о чем-то своем, даже когда говорят с вами. Но ведь все говорят, что и Том похож на мать. И на отца тоже.

Тимми зевнул, но ему не хотелось отпускать Тома.

— Папа подарил мне новую игру, посмотри.

— Ты на часы посмотри, а в игру поиграем завтра! Как ты себя чувствуешь?

— Отлично.

— Ну, тогда спокойной ночи, до завтра.

Том сидел в своей кровати и читал «Протоколы сионских мудрецов». Это был репринт старинной книги, и Робби уверяла Тома, что все написанное там — чистая правда. Там говорилось, что евреи посылали в каждую страну старого мудреца, который подготавливал осуществление в этой стране господства евреев, которое потом должно было утвердиться на всей планете.

Том засомневался. А, может быть, это и правда. Ведь сколько всяких владений у евреев только в их городе. Половина больших магазинов и лавок — ювелирных, магазинов одежды, обуви, спортивных товаров. В кардиологическом отделении больницы, где в прошлом году делали операцию тете Лилиан, заведующий был еврей. Всюду встречались эти люди, занимающие важные посты, живущие в роскоши.

— Нет, — уверял он себя, — в этой книге изложены правдивые факты. Просто люди их не знают. Папа, конечно, знал эти факты. Но он был занят работой, обеспечивал семью, он не хотел наживать себе врагов… и не хотел расстраивать маму. Не было смысла спорить с мамой, и отец любил ее такой, какая она есть. Не понимающая жизни, погруженная в свои книги и в музыку.

Он поднял руку, чтобы выключить торшер, и увидел на своем столе в вазе пышную красную розу. «Какая красивая… мама срезала ее к моему приезду, — подумал Том. — Она пошла в сад и срезала ее».