Рассвет костяной волшебницы

Камни успели высохнуть под утренними лучами солнца – летние грозы наконец стихли, – но у меня не выходит из головы картинка, как она оступается и падает с высоты двенадцати метров в пересохшее русло реки. Конечно, приятно видеть Аилессу такой живой и самой собой, но…

– Знаешь, я не смогу залечить разбитую голову.

– А вдруг сможешь.

Она поворачивается на носочке и шагает обратно. За ее спиной сияют известняковые стены Бо Пале, стоящего на возвышении за городской стеной.

– Я бы не стала исключать такой возможности, – продолжает она. – По крайней мере, я очень надеюсь, что ты залечишь мои сломанные ребра.

Под ее кружевным корсажем скрывается плотная льняная повязка, стягивающая грудь Аилессы. Сама завязывала ее.

– Ну, для начала мне нужно поймать огненную саламандру.

Я сижу на корточках на берегу в тени ивы. И напрягаюсь, когда из травы у ствола дерева выглядывает черный хвостик с желтыми пятнышками. Каз разбил мой череп саламандры, когда сражался с Годартом. А мне очень хочется вернуть себе исцеляющие силы.

Серебряная сова сотворила практически невозможное – позволила мне разделить с ней благодать без кровопролития. Но я полна решимости повторить это снова. В Довре страдают множество людей из-за того, что лишились Света. А если я смогу заполучить благодать огненной саламандры – и поделиться ей с другими, – то смогу восстановить их Свет. Если верить полуснам-полувидениям, которые приходят ко мне последние пять дней, это возможно.

Аилесса смеется, и ее смех звучит не резко и снисходительно, а ласково и счастливо, как и всегда, когда мы шутили вдвоем.

– Ох, Сабина. Тебе не нужно ее ловить.

– А как мне еще это сделать? Она же не будет стоять на месте.

Я склоняюсь ниже, но когда до саламандры остается чуть меньше метра, она выскакивает из травы и несется вниз по склону.

А затем прячется под упавшей веткой.

Я вздыхаю. В famille не поверят, что можно больше не приносить животных в жертву, если мне не удастся доказать, что случай с серебряной совой не единственный. Леуррессы не лишились благодатей, когда Тирус сдался, но будущим Перевозчицам потребуются новые силы, поэтому я хочу показать им, что есть более мирный способ их получить.

Я подкрадываюсь к упавшей ветке, когда Аилесса спрашивает:

– Вы уже целовались?

– С саламандрой?

– Нет.

Она хихикает и разворачивается на перилах вновь. Даже зная, что Аилессу подпитывает благодать горного козла, меня удивляет ее ловкость.

– С Казом, конечно, – продолжает она. – Я больше не смогу подглядывать за вами, поэтому ты должна мне все рассказать.

Я перевожу взгляд на нее и качаю головой. Но не могу сдержать улыбки, от которой вновь чувствую себя двенадцатилетней девчонкой.

– И когда бы это случилось? Он же не вылезает из Бо Пале, где общается со своими советниками… Или что там делают короли, чтобы навести порядок в собственном замке? Мы еще ни разу не виделись с новолуния.

И эти пять прошедших дней кажутся вечностью.

Аилесса выгибает бровь:

– Значит, вы не устраивали тайные свидания в лесу, когда все уснут?

– Нет! – фыркаю я. – Что бы подумали в famille, если бы увидели, как я посреди ночи крадусь из Шато Кре?

– Они бы порадовались, что у них такая молодая и страстная matrone.

Я смеюсь и потираю горящие от румянца щеки. Аилесса начинает корчить гримасы, отчего я смеюсь еще громче.

– Хватит!

Несколько дней назад я и представить не могла, что мы будем так беззаботно смеяться. Сабина с кулоном из кости золотого шакала не согласилась бы на уговоры Аилессы остаться matrone и уж точно бы не позволила дразнить себя по поводу влюбленности в ее бывшего amouré. Связь их с Казом душ распалась, когда Тирус сдался. И с тех пор Аилесса просто несказанно счастлива.

Огненная саламандра выскальзывает из-под упавшей ветки. И я, ругаясь, бросаюсь за ней.

– Хватай ее! – кричу я Аилессе, когда саламандра взбегает на мост.

– Но она откинет хвост.

– Так хватай ее не за хвост!

Она осторожно спускается с перил, прижимая руку к ребрам. Но как только ее ноги касаются камней, тут же бросается на саламандру. Только та успевает увернуться и уносится наверх по перилам туда, где еще недавно стояла Аилесса. Я бросаюсь к саламандре, но она проскальзывает между камнями и прячется в глубокой трещине.

Я разочарованно вздыхаю и упираю руки в бедра.

– Ты уверена, что это огненная саламандра? А не порождение Скованного? – спрашивает Аилесса.

Я усмехаюсь и толкаю ее в плечо. И мы обе заливаемся смехом.

Кто-то приближается к нам. Я слышу шаги вдалеке в тот же момент, как у Аилессы начинают расползаться мурашки по коже. Мы дружно поворачиваемся к тропинке, которая тянется вдоль городской стены. Она ахает, а у меня сердце едва не выпрыгивает из груди. Каз.

Аилесса взвизгивает и сжимает мои руки.

– Обещай, что все мне расскажешь!

И прежде чем я успеваю ответить, она целует меня в щеку и уносится в противоположную от Казимира сторону. Я закатываю глаза, но сдерживаю рвущийся с губ смех.