Рассвет на чужой планете

Минк тоже задерживал дыхание, прислушиваясь к малейшим шорохам. Он знал, был уверен, что они тут не одни. Первый пилот Такту-101, как он представился, наверняка начал на них охоту. Если связисты располагались наверху, сейчас он должен двигаться навстречу беглецам. И в какой-то момент они либо столкнутся на лестнице нос к носу, либо разминутся…

Примерно об этом думал и Такту-101, не спеша передергивая затвор. За оружием пришлось возвращаться в свою каюту, потому что вскрывать капитанский сейф в полной темноте не хотелось. Во-первых, это трата времени. А во-вторых, он все равно не знал кода. К тому же, его каюта располагалась примерно на полпути к медотсеку, так что он все рано выигрывал.

Коммуникатор послужил неплохой подсветкой, позволив не сбиться с пути, и облегчил процесс открывания замка и поиски в каюте. Правда, к тому моменту, когда Такту снова вышел «на тропу войны», огонек начал мигать — верный признак того, что прибор работает в режиме фонарика слишком долго и надо хотя бы ненадолго его отключить в целях экономии.

Так он и поступил, добравшись до лестницы. И, хотя был готов к темноте, в первые несколько секунд застыл, хлопая глазами. Мрак навалился, как душное одеяло. Пилот ощутил приступ клаустрофобии. Несмотря на то, что молодость его прошла весьма бурно, и он даже принимал участие в специфических тренировках, когда испытуемого помещали в барокамеру, прежде он никогда не оказывался в абсолютной темноте. И ведь не поддержишь себя морально тем, что за стенкой свет и врачи, наблюдающие за состоянием его здоровья. Он оказался один на один с миром.

С миром, в котором притаились враги.

«Шхех» молчал. Звукоизоляция отдельных отсеков была на высоте. Но на грунте проходы между этажами и отсеками держали свободными, так что можно было слышать мягкое гудение световодов, слабый рокот работающих вхолостую реакторов, шаги членов экипажа, мягкое попискивание некоторых приборов. А сейчас… Сейчас каждый шорох означал присутствие врага.

Да, все, кто попадется ему, будут считаться врагами. Потому что в народе куа живет привычка к дисциплине. Сказали — сидеть по каютам и не высовывать носа! — и будут сидеть, как миленькие, ожидая особого распоряжения. Только землянам не писан закон. Тем более что пленники как раз нарушили его первыми, сбежав из медотсека. И по кораблю сейчас ходят только они и он.

«Как на учениях!» — подумал Такту-101, поднимая ствол пулевика. Стрелять лазерными зарядами внутри корабля не хотелось — слишком велик шанс повредить внутреннюю обшивку или провода.

Снаружи было так темно, что Сомба-99 лишь усилием воли заставил себя двигаться вперед. Даже в открытом космосе, где ему пришлось провести в общей сложности целые сутки, занимаясь ремонтом, не было такой полной темноты. Если бы не подсветка браслета… И то приходилось то и дело ее отключать или прикрывать рукой, стоило за углом почудиться какому-то шороху. Но ведь это же не земляне, не правда ли? Они не могли так быстро пробраться на самый верх корабля?

Или могли? Сомба заставил себя не думать об этом. И не только потому, что в глубине души продолжал верить Минку — землянин обязан им жизнью, он не может быть настолько неблагодарным! — сколько потому, что не хотел верить своему первому пилоту. Такту-101 показал себя не с самой лучшей стороны. И если он так упрямо старается очернить людей, то в чем причина? Не сгущает ли Такту краски нарочно? Что он задумал?

До кают-компании, где одна из стенных панелей была замаскирована под сейф, он добрался легко. Темнота встретила его мерцающими огоньками наручных коммуникаторов. Привыкнув к темноте, Сомба невольно скинул ладони, защищая глаза.

— Капитан? Это вы, капитан?

Большая часть членов экипажа успела разойтись по своим каютам. Здесь осталось всего трое — один из механиков, второй пилот и второй связист.

— Да. Вы что тут делаете?

— Сидим, — механик развел руками, и огонек его браслета метнулся туда-сюда по стенам. — Ждем.

— Чего?

— Приказа.

— Так вот, — света чужих браслетов было достаточно, и Сомба выключил свой, — вот вам мой приказ. Оставаться на месте. Снаружи сейчас… небезопасно.

— Там этот землянин, да? — ударил в спину вопрос связиста.

Уже дошедший до нужной панели, Сомба помедлил, кладя ладонь на ее гладкую поверхность.

— Там…

Язык прилип к небу. Что-то мешало просто ответить «да». Ведь, кроме штурмана Минка, самовольно покинувшего медотсек, где-то в недрах «Шхеха» бродил и Такту-101. И кто из них опаснее — тот еще вопрос.

— Там не только он, — нашелся ответ. — И мой долг, как капитана, предотвратить конфликт.

И устранить угрозу, от кого бы она ни исходила. Мысль о том, что он не является профессиональным военным и вообще никогда не воевал, а оружие держал только в тире, поскольку без умения выбить десять очков из дюжины ему бы не получить звания капитана, Сомба отбросил, как несущественную. Главное — сделать шаг. Он не сомневался, что одно его присутствие склонит чашу весов на чью-либо сторону. Тогда ведь будут не друг против друга, а двое на одного. Только вот на кого одного?