Рассвет Полночи. Херсонида

Поэзия С.С. Боброва 481 эпитафией; друг, роняющий слезу над гробом; словесные мотивы «тишины», «молчанья», «уединенья», «сочувствия» и т.д., вплоть до синтаксических параллелизмов и анафорических повторов, создающих мелодию стиха; пейзаж редуцирован до «тихого месячного сиянья» и аллегорических «кипарисов», т.е. представлен своими «знаками» и подчеркнуто суггестивен). Однако так называемый «демократический патриархализм» элегии Жуковского и мотив «юноши» у Боброва полностью отсутствуют. Перед нами чистая схема жанра, обнажающая его религиозную квиетистскую основу. Важным новшеством был стих «Кладбища». За два года до Жуковского, сделавшего, по словам М.Л. Гаспарова, «решающие шаги» в освоении 5-стопного ямба98, Бобров использовал здесь именно этот размер". Экспериментальным по форме является также стихотворение «Цахариас в чужой могиле» (№ 294), написанное довольно изощренным вольным ямбом с чередованием строк 2-, 3-, 4-, 5- и 6-стопной длины. Вообще, прежде Бобров был мало склонен к метрическим экспериментам100. Тем интересней его обращение к ним в последних стихотворениях. Видно, он сознательно пробовал силы на путях, прокладываемых молодыми поэтами (как из круга ВОЛСНХ, так и из числа карамзинистов). Откликом на новые веяния явились его переводы из Сапфо, привлекавшей в 1800-х годах многих авторов: ее пе- 98 Гаспаров МЛ. Очерк истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М., 1984. С. 114. 99 Ранее Бобров использовал 5-стопный ямб в одном переводе из А. Попа (№ 154), в «Двух надписях Екатерине II» (№ 10—11) и отдельных строфах стихотворений «К праху российского Ганнибала» (№ 19) и «Лучший день в году Акаста» (№ 78). 100 Из метрических экспериментов Боброва, не считая «хоров для польского» и ряда строф в «Драмматическом песнотворении на кончину Екатерины II» (№ 8), написанных 5-стопным хореем, можно назвать лишь дактилические стихи «Желание любителю отечества» (№ 53) и логаэд к дню рождения П.И. Икосова (№ 113). 16. Бобров Семен, т. 2

482 В Л. Коровин реводили Г.Р. Державин, А.Х. Востоков и др., даже вышли две брошюры под титулом «Стихотворения Сафы» - П.И. Голенищева-Кутузова (1805) и В.Г. Анастасевича (1808). Бобров переложил два первых, самых известных фрагмента Сапфо и еще два менее известных («Имн Венере», № 268; «Отрывки из Сафы» (№ 274-276)). Стихотворение «К Меркурию» (№ 295), подражание оде Горация, Бобров сочинил также не без оглядки на современных поэтов: тремя годами раньше ее, имитируя размер подлинника, перевел Востоков. Однако большая часть поздних оригинальных стихотворений Боброва распределяется по уже знакомым жанрово- тематическим группам. Это, во-первых, оды, посвященные военным кампаниям (в данном случае - событиям антинаполеоновских войн 1805 и 1806-1807 гг. - «Год к вечности», № 273; «Походный бой», № 285; «К патриотам везде и во всяком...», № 286; «Шествие скипетроносного Гения...», № 292), оды на события в жизни царствующих особ («Ангел Багрянородного отрока», № 260; «Песнь эпиталамическая на брак Высочайших лиц», № 263), «надгробные» оды в воспоминание «браноносных гениев» («Воспоминание графа Вал. Ал. Зубова при его могиле», № 262; «На рябиновое деревце... на монументе Румянцова-Задунайского», № 293), шесть эпитафий разным лицам (№ 261,265-267, 271,284), песни (№ 279,291) и два стихотворения к П.Ф. Герингу (№ 290, 296). Одно стихотворение прямо отсылает к принесшей автору успех «Тавриде» - «Новое одобрение коммерции в Таврии в 1806 году» (№ 288). Новостью для Боброва можно счесть стихи, адресованные собратьям по перу - М.М. Хераскову и М.Н. Муравьеву. Это «Успокоение российского Марона» и «Весенняя песнь», написанные одинаковыми одическими пятистишиями с не- рифмующейся заключительной строкой, но проникнутые элегическими настроениями. Оба стихотворения содержат указания на взаимоотношения автора с адресатами, упоминания основных их произведений, реминисценции из них и варьируют их поэтические темы. Так, в «Весенней песни»