Рассвет полночи ТОМ 1 Херсонида

276 Рассвет полночи Да будет проклято желанье душетленно, С которым он дерзнул изведать запрещение! - Сей любопытства дух, толь сродственный женам, Наследствен сделался подобным их сердцам. - Будь гордость проклята, что оный дух живила И равным Богу быть творению внушила. - Ах! полу-ангел стал прещение судить И чаял оного источники открыть; Тут воля, возмутясь, ко мраку устранилась И ложною добра прикрасой ослепилась. - Сей обоюдный меч, что в зло употреблен, Всесильным мог бы быть конечно потреблен; Но если так, - то дух в ничто повергнуть должно; Он духа существо; отъять его не можно; Сей самой гибкий змий, в страны виющись две, Представил благом зло; скрыл жало во траве И, утаивши смерть глубоко в мирте тесном, Уверил о драгой цене в плоде прелестном. Толь гласу сладкому змииной воли той Несчастный внял, увы! - вкусил плод роковой. Вот распечатанный златый сосуд Пандоры, Отколе разлились по миру зол соборы! Тогда горящий яд кровь здраву распалил, По нежным удам тлю, по жилам желчь разлил; Сын гибели, зря студ и наготу телесну, Бежал себя; куда? - везде зрел месть небесну; Лишь токмо он познал, что страшно преступил; Тогда и мрачный грех в вселенную вступил; Тогда ужасна нощь лице земли объяла, Где над холмом рая месть в молниях зияла; В природе ж плачущей вдали чрез гром роптала; Где гордо сатаны приявши грех лице, В сотканном из змиев косматых сам венце, На бурных, стропотных страстей крылах шипящих, Осклабяся, парил в удолиях стенящих; 170

Часть третья 277 Едва, - едва тогда средь томной тишины В тайнейшем семени злосчастныя жены Остался будущей надежды блеск слабейший Предозаряющий на небо путь светлейший. - В сосуде не она ль Пандоры крылась ниц, Как вылетели зла в толпе ужасных лиц, Как страшный Стикс взревел, спустились в ад ступени И черновласые завыли бледны тени? Увы! на сем шагу он встретил смерть с косой, Что прежде в бездне лишь скользила роковой И в гармонический мир внити не дерзала; Родился грех; увы! - смерть целый мир объяла. - О скольких ангельских шаг оный стоит слез, Через который вдруг в очах Эдем исчез! Бессмертье умерло; краса телес затмилась; Смутилася земля, - природа вся растлилась. Растлилась; - но еще судьбами Божества Связуются досель три царства естества. Стихийная земля, храня законы меры, Вступает в область руд союзом масл и серы, Где, новы степени крушцов она прошед, Восходит злата в чин, приемлет солнца свет; Чрез чудны горны льны, чрез камни слоеваты Преходит в область трав и в лик дерев косматый; Чрез трифель, жидкий висе, через тримелл власист, Чрез чувственну траву и чрез полип ветвист Она живых существ в пределы выникает, Где, в разные делясь разряды, дух являет, Где разны склонности, где разный видим нрав; Но в разноте един премудрости устав; А сколько звен еще от червя до словесных? От сих до горних мест и сонмов пренебесных?

278 Рассвет полночи Ум слаб, - мы список зрим лишь вечности един; И в нем мечтаем мы нестройный некий чин; Каков же подлинник? - то Серафим лишь знает; Но и тогда свой лик крылами покрывает. Живоначальный Дух, что древле осенил Природу юную покровом нежных крил! - Простри небесный луч в ум, мраком покровенный, Дерзнувший осязать предвечный трон священный! Он немощен; - но Ты сподобь, да внемлет он В юдоли тихий глас, - коль выспренен Сион. 101. ПРОГУЛКА В СУМЕРКИ, ИЛИ ВЕЧЕРНЕЕ НАСТАВЛЕНИЕ ЗОРАМУ Уже в проснувшемся другом земном полшаре Светило пламенно ночных тьму гонит туч; А мы из за лесов едва в сгущенном паре Зрим умирающий его вечерний луч. Какая густота подъемлется седая К горящим небесам с простывших сих полей! Смотри! почти везде простерлась мгла густая, И атмосфера вся очреватела ей! С востока ночь бежит к нам с красными очами; Воззри сквозь тень на блеск красот ея, Зорам! Хоть кроет нас она тенистыми крылами, Но яркие огни, как искры, блещут там. Не искры то, - миры вращаются спокойно, Которы столько же велики, как Земля. - Когда из недр они Хаоса вышли стройно, С тех пор еще текут чрез пламенны поля.