Рассвет в моем сердце

– Интересно, – сказал Ваня, рассматривая салфетки. – Ты выглядишь живее, чем раньше. Константину удалось помочь тебе, а значит, следует помочь ему. Мужчины, они… – Солнцев покрутил рукой, – иногда жутко тупят.

Что будет, если Костя – вторая половинка моей души – уедет? Как минимум, я вновь спрячусь в раковину, как максимум – окончательно потеряю веру в любовь. Меня убивала мысль, что Костя может не разделять мои чувства, а все, что я придумала, – бред влюбленной девчонки.

– Яна, – после долгой паузы подвел итог Ваня, – если все действительно так, как ты сказала, не отпускай ты Константина. Не позволяй ему снова «потеряться» в вымышленной свободе. Вы все равно придете друг к другу. Только время потеряете.

– Понимаю, – грустно ответила я. – Но как мне его убедить…

Домой я вернулась в хорошем настроении. Ваня Солнцев – источник неиссякаемого оптимизма. Он веселил меня историями о том, как Настя долго отбивалась от его ухаживаний, но все-таки согласилась пойти на свидание. Я с нетерпением ждала продолжения этого ромкома. Жаль, время на обед было ограничено, и друг спешил обратно в офис.

Я прыгнула в такси, спасаясь от дождя. Интересно, как там мой художник? Страх мешал набрать его номер. Возможно, смогу позвонить Косте вечером. Или он позвонит мне? Но сначала надо зарядить телефон: мобильник вырубился еще в лофте.

Когда телефон немного зарядился, я увидела непрочитанное голосовое сообщение. Сердце подскочило к горлу. В висках зашумела кровь.

Костя?

– Привет! Это Карина. – Никогда раньше я не была так разочарована, получив сообщение от подруги. Карина щебетала: – Давно не созванивались! Надеюсь, ты в порядке. Эдуард Витальевич такие брюки купил, просто ух…

Я выключила сообщение, сняла телефон с зарядки и бросила на диван. Мобильник затерялся среди подушек, а я утерла щипавшие глаза. Скрыть разочарование от самой себя сложнее, чем от других. Он и не собирался мне звонить. Константин Коэн свободен.

Комнату освещали частые вспышки молний, дождь барабанил по стеклу. Добравшись до кровати, я легла на плед и разрыдалась. Впервые за много лет дала волю негативным эмоциям: рыдала до хрипа, кричала, била матрас. И с каждым всхлипом становилось легче. Отпускала боль, чтобы в сердце остались только светлые, искренние чувства. Я освободила место для человека, за которого готова бороться даже с ним самим. Быть его музой.

Слезы высохли. Я лежала в постели, поджав колени к груди, и размеренно дышала. Несмотря на отвратительное физическое состояние – опухшие глаза болели, голова раскалывалась, – морально мне было хорошо. Я обдумывала варианты: что делать? Как убедить Костю выслушать меня? Поверить в теорию? Дать нам шанс?

Зря погорячилась. Зря не дала ему объясниться.

В холодильнике я нашла ведерко шоколадного мороженого и устроилась в гостиной с ноутбуком на коленях. Включила клип Bon Jovi «Always», как обещала. Романтичный сюжет захватил меня, поэтому я не сразу услышала звонок в дверь. Сначала показалось, что из-за шума дождя выдаю желаемое за действительное. Раздался второй звонок – птичья трель показалась самым прекрасным звуком.

Я закрыла ноутбук и пошла открывать. Ноги дрожали, к лицу приклеилась идиотская улыбка. Я душила в себе радость: вдруг это не Костя, вдруг Ваня пришел меня проведать, или Карина, так как я ей не ответила. Костя даже не знает мой адрес, и наивно верить в чудо. Я все равно наивно представила – это он!

– Привет? – неуверенно поздоровался гость.

Я замерла. На моем пороге Костя. Прекрасный, но растерянный. Что с ним? На пальто не хватало пуговиц, спортивные штаны испачканы грязью, а подошва кед отклеилась в двух местах. Светлые волосы из-за влажности завились сильнее обычного, на скулах следы копоти…

Я помотала головой. Неважно! Он пришел! Я крепко обняла Костю, вдохнув его запах: лимонная свежесть, горьковатые сигареты с гвоздикой, дым…

Костя сомкнул руки за моей спиной, холодя через свитер ледяными пальцами, а когда отстранился, то попытался стереть с лица копоть, но та лишь размазалась черными полосами по его впалым щекам. И только зеленые глаза горели – то ли от радости, то ли от печальной неизбежности.

– Прости, Яна, – прохрипел он, стуча зубами и кутаясь в промокшее пальто. – Прости.

По моему телу волнами – трепет. Обида померкла в нежности. Как я могу всерьез обижаться на свою «половину»?

– Ты простудишься. – Я затянула Константина в квартиру и помогла ему снять пальто. – В спальне есть плед. Я поставлю чайник.

– Прости, – повторил Костя. – Скажи, что прощаешь, и я буду искать плед. – Ах, его мальчишеский максимализм. И шантаж!

Я закатила глаза, рассмеялась, подтолкнула его вперед. Дурак! Но Костя, подрагивая от холода, упрямо стоял на месте. Он хмуро добавил:

– Серьезно. Прости. Я должен был сказать тебе о своем решении.

Улыбка медленно сползла с моего лица. Он пришел, чтобы попрощаться? Извиняется лишь потому, что уезжает?

– Тебе надо согреться, – сказала я ровным голосом, хотя чувства накрыли как цунами. Его отъезд… Неизбежен?