Растлённая

Она не знала. Какие-то объяснения были и раньше, но смутные, расплывчатые, неопределенные. Наверное, необязательно так глубоко копать. Это всего лишь цепь случайностей. Она просто оказалась в ненужном месте в ненужное время, вот и все. Не будь Стаса, будь у них другое место для интимных встреч, и все, быть может, повернулось бы по-другому.

Влада некоторое время расхаживала по квартире, что-то бормотала. Стас позвал ее:

- Ладно, иди сюда. И без нее можно трахнуться. Уже два дня прошло.

Из этих слов Оля сделала вывод, что в последний раз парочка занималась собой тогда, когда издевалась над ней. Почему-то ей все больше казалось, что Влада и Стас без допинга в виде Оли Кольцовой в последнее время занимаются сексом все реже и реже. Она стала для них неким скрепляющим средством. Без нее у них что-то не так.

Что ж, завтра она приложит все силы, чтобы стать для них скрепляющим средством в буквальном смысле этого слова.

Возможно, у них с ней небольшие перерывы, и воздержание без нее всего лишь совпадение. Может и так.

Несмотря, что Стас позвал ее, Влада пришла к нему не сразу. Она притихла минут на десять. Похоже, стояла возле двери, прислушивалась в надежде, что младшая сестра вот-вот вернется домой. В конце концов, Стас подошел к ней и повел в спальню. В спальню Оли, а не своей подруги. Снял с Влады одежду, толкнул ее на кровать.

- Ладно, хрен с ней, - прошептал он возбужденным голосом. - Завтра мы ее научим. Времени будет достаточно. Если эта сучка не сдохнет от моего члена, ей больше не придет в голову ослушаться папу и маму.

Хихикнув, Стас забрался на кровать к подруге. Оля зажмурилась. Распласталась на полу, хотя кровать не прогибалась настолько, чтобы ее придавить или хотя бы задеть. Сестра застонала. В голове у Оли звучали слова Стаса. Похоже, ее последнее мучение станет особенно изощренным и длительным. Самое обидное, что она могла избежать этого. Уйти и не приходить домой, оставить Владу и Стаса ни с чем.

Могла, но она не сделает этого.

Именно сейчас, впитывая стоны сестры и скрип собственной кровати, на которой она не только спала почти с самого детства, но и была не один раз изнасилована, Оля осознала, что поступает правильно. Ее будущий поступок был не просто правильным, в сравнении с убийством он был куда эффективнее, несмотря на то, что при этом и гуманнее.

Эффективнее. Именно так. Что такое убийство? Стас почувствует недолгую боль, после чего наступит небытие. Наступит то, где он уже ничего не почувствует. Ни стыда, ни раскаяния, ничего из тех славных ощущений, что прожигают душу и оставляют не зарастающие дыры. Можно сказать, Оля, убив Стаса, всего лишь усыпит его. Но разве он заслуживает этого? Спокойного, бесконечного сна? Пусть темного, без приятных видений, без ощущений, но все-таки сна? Конечно, нет. Это будет слишком маленькой платой за его деяния.

Вот то, что она им приготовит, станет тем, что он заслуживает. И эту участь с ним разделит Влада. Убить сестру она бы точно не смогла. Не считая того, что это, конечно же, убило бы и родителей.

Эти мысли прервались, когда по звукам, доносящимся с кровати, Оля поняла, что дело близится к завершению. Она уже знала, когда сестра должна войти в экстаз, изучила, словно являлась их личным учителем по сексу, участвующим в практических занятиях.

Когда Влада закричала, Оля испытала такую ненависть, что пришлось бороться с желанием, исполнить задуманное прямо сейчас. Вылезти из-под кровати и воспользоваться тем, что они ничего не соображают. Обе банки с суперклеем стояли здесь же, под кроватью. Оставалось использовать их. Оля даже приподняла голову и посмотрела на тапочки старшей сестры.

Когда парочка сверху затихла, Оля успокоилась. Завтра. Сделать что-то сегодня будет ошибкой.

Отец намазывал бутерброд нервными, взрывными движениями.

- Я смотрю, ты совершенно отбилась от рук, - бормотал он. - Я давал тебе свободу, но ты, смотрю, уже села нам на голову. Хорошо. Придеться тобой заняться.

Оля смотрела в тарелку. Ей было неприятно, но ничего сильно болезненного, как раньше. Говори, что хочешь, думала она, практически не слушая отца, говори, говори. Это последний раз, когда у тебя есть такая возможность. Конечно, позже, когда они поймут, что она сбежала, он мог заявить в милицию о ее пропаже, и тогда ее станут искать.

Но, во-первых, это не значит, что ее обязательно найдут. Иногда не могут найти даже серьезных преступников. Во-вторых, то, что ждет родителей с Владой, очень даже может быть отобьет у них охоту заниматься младшей дочерью.

Она не смотрела на него, но держалась неплохо на удивление даже для самой себя. Все-таки, когда видишь конец пути, силы одолеть его берутся буквально из ничего.

Влада неторопливо поглощала пищу, изредка сдерживая едва заметную улыбку. Она сказала матери, что Оли не было дома. Что Оля явилась перед самым приходом матери. Ну, конечно, сказала. В некотором смысле это была ее негласная обязанность, контролировать исполнение младшей сестрой родительских заповедей.