Растлённая

Оля поехала домой. У самого дома вдруг мелькнула мысль, что родители передумали и не поехали на дачу. Они дома, и у нее сегодня ничего не получится. И снова придеться ждать следующих выходных. Эта мысль обдала ее холодом. Целая неделя мучений. И кроме Стаса и Влады, к ним присоединятся родители и учителя. Она этого не выдержит.

Если такое случится, придеться оставить мысль о мести и уехать сегодня же.

Дома родителей не было, они все-таки поехали на дачу. Зато были Влада и Стас. Они уже ждали ее. Стас ухмыльнулся.

- Я не понял, Оленька, почему мы тебя вчера не дождались? - несмотря на улыбку, голос был злым.

- Я так больше не буду, - прошептала она.

Она заставила себя произнести эти слова. Она должна быть покорной, раздавленной, готовой валяться у их ног. Действительно, ее поспешный ответ ублажил Стаса. Во всяком случае, он заржал, что говорило о хорошем расположении духа.

- Придеться отрабатывать, Олька, - он снова хохотнул.

Оля вздрогнула. Хотелось закричать на них, потребовать ответа, почему они так издеваются над ней. Сказать, что они самые настоящие сволочи. Но Оля покорно стояла, опустив голову, и молчала, пока Стас не повел ее в спальню.

Она ступила в последний переход темного бесконечного тоннеля, из которого, она верила, должен быть выход.

Позже она осознала, насколько малореальным изначально было то, что она задумала. Планировать что-то это одно, но на практике в дело вступают сотни мелочей, готовых все испортить одним лишь своим существованием. Удача приходит в таких случаях лишь при стечении обстоятельств.

В таких случаях что-то получается лишь потому, что человек до последнего момента оставался в наивнейшем неведении.

Конечно, прошли часы прежде, чем она вспомнила о банках с суперклеем под кроватью. Сначала ей было не до этого. Стас занимался ей, а не Владой. Он хлестал ее по ягодицам, хрипло шепча всякие гадости, и девушка безмолвно плакала, сжимая зубы. Он растягивал свое удовольствие, и это продолжалось долго. Ее начало поташнивать. И то, в чем она не была уверена с утра, подтвердилось. Мелькнула мысль, не беременна ли она? Как ни странно страх стал мимолетным. Она разберется с этим позже, когда покинет этот ненавистный город. Сейчас ей надо выдержать то, что с ней делает пыхтящее в затылок животное. Сейчас именно это самое главное.

Она настраивалась на иные издевательства, но Стас после первого раза оставил ее в покое. Они с Владой закрыли ее в спальне и удалились на кухню. Похоже, продолжение переносилось ближе к вечеру. Стас и Влада переместились из кухни в спальню сестры, но секса никакого не было. Это было слышно, они даже музыку не включили. Оля смогла вздремнуть, несмотря на свое состояние. И дрема перешла в сон.

Ее разбудил удар, с которым Стас распахнул дверь ее спальни. Уже наступил вечер. Было еще светло, но солнце уже склонилось над горизонтом. Стас держал в руке бутылку вина. Влада принесла два бокала. Похоже, пока Оля спала, сестра выходила в магазин. Она что-то такое слышала сквозь сон.

Стас заставил Олю раздеться, повязал узенькую полоску на бедрах, прикрывавшую спереди самую малость. Поржал, довольный своим изобретением. Потребовал, чтобы Оля им прислуживала, играла в официантку. Так они с Владой и пили вино, лопали шоколад. Оля наливала им, если бокалы пустели. Стас разглагольствовал о всякой похабщине, в основном, как классно драть эту стоящую рядом официанточку. Влада хохотала, Стас вторил ей. Изредка похлопывал Олю по ягодицам, приподнимался и щипал за грудь. Оля отстранялась, и тогда он требовал подойти ближе.

Когда они выпили две трети бутылки, распитие было приостановлено. Они поставили Олю на четвереньки. Влада держала сестру за волосы, хотя та не сопротивлялась, Стас делал свое дело. Потом они допили бутылку, перед этим не разрешив Оле встать с колен и локтей. Она так и стояла на четвереньках.

Стас предложил Владе сходить еще за вином, взять сразу две бутылки. Подруга согласилась. Они захмелели, и что-то требовало продолжения. Пока Влады не было, Стас поставил на спину Оле пустые бокалы и сказал, чтобы ни один не упал. Иначе Оля сильно пожалеет. Сам вышел из спальни, пошел в туалет.

Оля, чувствуя нарастающую тошноту, с трудом удерживала равновесие. Ей не хотелось злить Стаса уроненным бокалом. Она чувствовала, как уверенно тот себя чувствует. Сейчас ему и в голову не приходило, что девушка, над которой он издевается, что-то против него задумала. После неудачной жалобы родителям, после бессмысленного потрясания ножом ее окончательно растлили, превратили в рабыню, готовую исполнять любое извращение.

Стас долго не появлялся. Если бы не бокалы, Оля прилегла бы, но с предметами на спине это было нереально. Стас вошел в комнату лишь вместе с Владой. При виде Оли они дружно заржали. Им так понравился ее вид, что они отказались от ее услуг, как официантки, и наливали в бокалы сами.