Расцвет империи. От битвы при Ватерлоо до Бриллиантового юбилея королевы Виктории

19 Неожиданная революция

Виконт Палмерстон и лорд Джон Рассел, министр иностранных дел в администрации Палмерстона, соблюдали главный принцип внешней политики и старались держаться подальше от неприятностей. Они не стали ввязываться в итальянский конфликт и, что еще важнее, не стали ввязываться в войну в Соединенных Штатах, грозившую обернуться бесконечными затруднениями. Когда Наполеон III предложил европейским армиям пересечь Атлантику, в Министерстве иностранных дел наступила кратковременная паника, прежде чем все сообразили, что это совершенно нереальная идея. В остальном расстановка сил оставалась прежней. Франция все так же была врагом, а с Германией Англию все так же соединяла обширная и запутанная сеть королевских родственных связей. Впрочем, нежелание англичан участвовать в европейских войнах не означало, что военные силы страны бездействовали. Редко выдавался год, когда армии и флоту не приходилось отражать опасности, грозившие империи в далеких землях от Афганистана до Зулуленда. По этому вопросу не возникало никаких политических разногласий. «Партия тори, — говорил Дизраэли, — занимает верное положение только тогда, когда представляет общественные принципы. Только тогда она по-настоящему непобедима. Только тогда она может поддерживать престол и Церковь, величие империи, свободу страны и право большинства».

Когда в январе 1863 года Россия заявила о своих конституционных правах на Польшу и польские революционеры развязали ожесточенную гражданскую войну, Англия смотрела на происходящее с ужасом. Однако она ограничилась лишь расплывчатыми угрозами. Когда Рассел осторожно поинтересовался у австрийского посла, не собирается ли Австрия применить силу против России, посол в ответ задал ему такой же вопрос. «Как я и ожидал, — сообщал он затем, — лорд Рассел сказал, что они пока еще не изучали подобную возможность, и, не будучи готовым ответить мне, он просит меня считать, что он не задавал своего вопроса». Так велик был страх оказаться втянутыми в чужие дела.

В следующие два или три года, пока немецкие и австрийские армии маршировали по Европе, позиция Англии не изменилась. В эпоху, когда весь мир преобразился благодаря научному и коммерческому прогрессу, в Европе также происходили бурные перемены. Отто фон Бисмарк угрожал не всем, но мешал многим. В 1861 году объединилось Королевство Италия, следующим ожидали появления объединенной Германии: Бисмарк твердой рукой собирал воедино многочисленные немецкие княжества и королевства под властью Пруссии. Все это не имело непосредственного отношения к истории Англии, если только не рассматривать ее как часть грандиозной европейской головоломки, но важно отметить, что именно Бисмарк был настоящим хозяином положения, а Англия играла в создании облика Европы конца XIX века почти незаметную роль.

Лондонские рабочие пообещали польским повстанцам свою поддержку: солидарность рабочего класса с националистами разных стран, борющимися за свою свободу, косвенно способствовала успеху их внутреннего дела. Одним из следствий этого успеха стало появление кооперативных предприятий, сочетавших в себе принципы социализма и самопомощи. В 1863 году Кооперативное оптовое сообщество промышленных производителей и поставщиков Северной Англии смогло вырваться из-под гнета оптовых торговцев. Повсюду возникали общества дружеской взаимопомощи, общества совместного строительства и сберегательные кассы, основанные на идеалах бережливости, самопомощи и взаимной поддержки. Поначалу казалось, что они смогут привести к постепенному ненасильственному возникновению социалистического содружества, но эти надежды оказались иллюзорными. Трудящихся мужчин и женщин интересовала не столько социальная революция, сколько улучшение собственного положения.