Расцвет империи. От битвы при Ватерлоо до Бриллиантового юбилея королевы Виктории

Эти скандалы и судебные процессы косвенным образом отражали перемены в отношениях полов, ознаменовавшиеся появлением «новой женщины» и смягчением брачно-семейного права. Возможно, не случайно сам Уайльд горячо поддерживал «новую женщину» — до такой степени, что вскоре после приговора, вынесенного ему, в Punch объявили: «Конец “новой женщины” — этот пузырь наконец лопнул!» «Новая женщина» стала символом передовых и авантюрных идей, неразрывно связанных в общественном сознании с сексуальной раскрепощенностью. Эта эмансипированная женщина бросала вызов общепринятым представлениям о браке и респектабельности, правовом и образовательном неравенстве. Юмористические издания пестрели карикатурами, изображавшими женщин на велосипедах, в шароварах-блумерсах и очках в металлической оправе. Их считали грубыми и мужеподобными, называли «визжащим сестринством». Многие из них хотели посвятить себя карьере, а не безостановочному деторождению. Интересно отметить, что именно женщины, от Саломеи и миссис Эрлин до леди Брэкнелл и Святой Куртизанки, становились настоящими героинями драм Уайльда. Они остроумны и бесстрашны. Они занимают главенствующее положение в том мире, который изображает Уайльд. Они манипулируют мужчинами и подавляют их. Многое было сказано о викторианском патриархате и подчинении женщин, но интересно было бы также изучить феномен викторианского матриархата и подчинения мужчин. Женщины были законодательницами общественной жизни повсюду, от изображенных Уайльдом особняков Вест-Энда до закоулков Ист-Энда, и их власть была тем больше, что о ней почти никогда не говорили вслух.

28 Ложе родовых мук

В конце века кабинет Солсбери развязал крупную войну. В числе имперских владений Британии имелась колония мыса Доброй Надежды, или, как ее чаще называли, Капская колония, населенная большей частью африканерами. По соседству с ней располагались Оранжевое Свободное Государство и Трансвааль — республики, основанные первыми голландскими поселенцами Южной Африки бурами в поисках самоопределения и безопасности. Именно из-за них разгорелась Первая Англо-бурская война, в которой британцы потерпели сокрушительное поражение и были вынуждены признать власть буров в Трансваале с сохранением британского сюзеренитета.

Капская колония разбогатела при местном премьер-министре Сесиле Родсе после того, как в ней были открыты месторождения алмазов. Еще через 15 лет такую же роль в судьбе Трансвааля сыграло найденное там золото. Английские поселенцы устремились в Трансвааль, охваченные неуемной жаждой наживы, и вскоре составили большинство взрослого белого населения этой бурской республики, во главе которой стоял президент Пауль Крюгер. В Трансваале англичан, которых называли уитлендерами (чужестранцами), обложили 90-процентным налогом. Они выплачивали множество поспешно введенных податей, но никак не участвовали в управлении республикой и не имели равных прав с голландцами. Два враждующих белых племени столкнулись на территории, занятой гораздо более многочисленным чернокожим населением. Чем больше выгоды приносила добыча золота, тем быстрее нарастала напряженность.

В такой обстановке зародился план вторжения в Трансвааль и его захвата в пользу Британии. Леандер Старр Джеймсон прибыл на место с группой наемников, чтобы поднять восстание среди уитлендеров и других британских поселенцев. Пять сотен человек с шестью пулеметами «максим» вторглись в республику Крюгера, намереваясь принудить к повиновению людей, вооруженных только винтовками и Библией. Новости о вторжении дошли до бурского правительства в Претории в течение суток — захватчики не успели даже достигнуть своей первой цели, Йоханнесбурга, расположенного примерно в 34 милях (ок. 55 км). Рейд Джеймсона, происходивший в самом конце 1895 года, с самого начала преследовали неудачи. Буры окружили и взяли в плен Джеймсона вместе с остальными заговорщиками, а затем выслали их в Лондон для заслуженного наказания. Узнав о поражении англичан, кайзер Вильгельм послал Крюгеру поздравительную телеграмму. Британская пресса, в ярости от этого выпада Германии, запестрела заголовками: «Готовьтесь», «Англия еще покажет», «Руки прочь» и тому подобное. В мюзик-холлах звучал злободневный припев: «Мы этого не потерпим!» Однако своим ответом Германия преследовала определенную цель: ей нужно было подстегнуть собственное общественное мнение и оправдать усиление своей военно-морской мощи.

Рейд Джеймсона финансировали и направляли Альфред Бейт — магнат, сделавший состояние на алмазах, и сам Сесил Родс. Однако многие считали, что за набегом стоят британские политики из Уайтхолла, в первую очередь министр по делам колоний Джозеф Чемберлен. Солсбери как премьер-министра можно было заподозрить в том, что он знал об этом предприятии или даже принимал деятельное участие в его подготовке, но на самом деле он, похоже, имел крайне смутное представление о планах рейда.