Растворяясь в ярком свете

– Посмотри-ка, в тебе, похоже тяга к приключениям проснулась! – поддразнивает тетя.

Да я готова с головы до пят вымазаться грязью и пойти повидаться с шаманом в джунглях Амазонки, если бы только это помогло! Мои попытки справиться с ситуацией ни к чему хорошему не привели, а так хочется почувствовать себя лучше, хотя бы ненадолго. Я здесь уже несколько недель, но ощущение такое, словно тону, едва удерживая голову над водой.

Синтия грациозно спускается с ленты и придерживает ее, чтобы я могла сесть.

– Возможность пренебречь силой притяжения земли одновременно и пьянит, и успокаивает. Когда я бросила пить, эта штука очень мне помогла.

Ох. Наш разговор после винного фестиваля вдруг предстает передо мной в ином свете. У Синтии были проблемы с алкоголем.

Она отводит с лица прядь седых волос.

– Увы, да. Я тогда спроецировала на тебя свои проблемы и совершенно этим не горжусь.

– Я все понимаю. Ты волновалась за меня. – Я раскачиваюсь взад и вперед на ленте. Достичь равновесия у меня никак не получается. – Сколько ты уже не пьешь?

– Двенадцать лет. Я буквально разваливалась на части задолго до этого. Столько всего случилось сразу! Расставание с женихом, смерть мамы, да еще и с отцом твоим перестала общаться…

Я и не знала, что он со всей семьей оборвал связь. Хотя, может, и не он. Со слов Синтии выходит, что это она решила с ним не разговаривать. Почему, в таком случае, она не возобновила отношений с моей мамой, когда отец ушел из семьи? Я знаю, что Синтия расскажет мне всю историю, стоит лишь попросить, но никак не могу себя заставить.

И я сосредотачиваюсь на ленте.

– Как вообще на этой штуке сидеть?

Тетя раздвигает концы ленты в стороны и помогает мне занять вертикальное положение.

– Это моя любимая поза. Очень успокаивает.

Без предупреждения тетя расправляет ткань подо мной, так что получается подобие гамака, но я немедленно теряю равновесие и заваливаюсь набок.

Синтия негромко посмеивается.

– Ты еще научишься с ней управляться.

Поддерживая меня, как малыша, который пока не научился толком сидеть, она поднимает ленту с обеих сторон, образуя уютный кокон.

– Как ты это делаешь? – спрашиваю я, крепко держась, чтобы снова не свалиться.

Она понимает, что спрашиваю я вовсе не о воздушной йоге.

– В первый год мне особенно тяжко давалось вытаскивать себя из постели по утрам.

Я сглатываю. Возможно, Синтия понимала куда больше в том, о чем говорила, а я ее раскритиковала.

– Сразу ничего не бывает. Нужно двигаться к цели маленькими шажками. Убедить себя пойти на занятия по воздушной йоге, попробовать что-то новое – это определенно был шаг вперед. А работа на ленте стала вторым. Необходимо действовать постепенно.

Она осторожно направляет мое тело, и вдруг оказывается, что я как будто парю в невесомости. Мои мышцы расслабляются.

– Хочешь позаимствовать мой заземляющий камень? – предлагает она.

– Может быть. Правда, я понятия не имею, что это такое.

Тетушка улыбается.

– Это нечто, что связывает тебя с землей, в буквальном смысле заземляет. А полученная энергия помогает сконцентрироваться. Тебе придется немного поработать с камнем. Некоторым нравится его нюхать. Мой любимый камень – аметист.

Она разжимает кулак и показывает мне маленький лиловатый камень.

Я немедленно узнаю его.

Она кладет аметист мне на ладонь, и я провожу кончиками пальцев по его темно-фиолетовым бороздкам. Еще несколько кусочков головоломки касательно Брук вдруг встают на свои места. Она… Синтия… Отец…

– Ты в порядке? – Тетя, должно быть, услышала мое учащенное сердцебиение.

Дыши. Я закрываю глаза и отпускаю воспоминания о доме. Несколько мгновений спустя мой пульс успокаивается. Возможно, эта воздушная йога в самом деле неплохая штука.

– Нельзя постоянно все держать в голове. – Она кладет ладони мне на макушку. – Тебе нужно найти способ выхода энергии. Например, вот так…

Я перемещаю вес тела, и Синтия ахает. Перевернувшись на живот, я совершаю кувырок через голову и плюхаюсь на землю, запутавшись в ленте. Синтия смотрит на меня, выпучив глаза, но впечатлена ли она моими действиями или, наоборот, расстроена, сказать трудно.

Она помогает мне освободиться от ленты.

– Что ж, может, воздушная йога и не лучшее решение для тебя. Уверена, однако, что мы сумеем найти что-нибудь подходящее.

Я начинаю смеяться, и тетя вторит мне. На сей раз появившаяся у нее на щеке ямочка меня нисколько не смущает.

Глава 15

Если кому-нибудь вздумается хандрить на Четвертое июля, могу посоветовать немедленно запланировать поездку в Ту-Харборс. За вчерашнюю ночь здесь как будто красно-бело-синий цунами пронесся. Все суда в гавани при полном параде, на пляже – патриотические флаги, в воде на надувных кругах и плотах плавают люди.