Растворяясь в ярком свете

У меня над макушкой пролетает волейбольный мяч, и я, втянув голову в плечи, ныряю за стеллаж со спасательными жилетами. Бен бежит ловить мяч, и я на всякий случай отступаю на шаг, чтобы избежать очередного приветствия кулачками. Я запрещаю себе фантазировать о том, что произошло между ним и той девчонкой из Южно-Калифорнийского университета после того, как я вчера ушла из ресторана. Мне следует меньше думать о Бене и больше – о себе. И точка.

Бен перебрасывает мяч Люси, а она, сплетя пальцы, отбивает его в сторону Кертиса. Они все утро тренируются перед большой игрой с вожатыми, которая состоится во второй половине дня. Судя по тому, как неумело они пасуют, противник их в клочки порвет.

– Пора, – объявляет Люси после очередной серии неудачных передач. У меня в животе вдруг начинают порхать бабочки, и Адова Бездна пробуждается к жизни, что совсем уж смехотворно, ведь я в игре не участвую. Даже зрителем быть не планирую. Я собираюсь воспользоваться свободным получасом, чтобы перекусить.

Вдруг нас накрывает мощнейшей волной звука. Я замечаю толпу туристов из кемпинга, бодро шагающую по тропе к пляжу и скандирующую «We Will Rock You».

– Это же просто оскорбление какое-то, – восклицаю я, заметив во главе колонны Берка. У меня такое чувство, что на обратном пути они затянут «We Are the Champions».

Усмехнувшись, Люси подбрасывает мяч в воздух и сама ловит его.

– Пойдешь посмотреть, Эбби?

Я еще могу придумать отговорку. Или…

«Маленькими шажками».

Следом за ребятами плетусь к волейбольной площадке, которую избегала много недель. С каждым шагом неприятное ощущение в желудке усиливается. С тех пор как приехала на остров, я к этому месту и близко не подходила и теперь испытываю странное разочарование. Ничего не происходит. Мое нервное состояние не проходит, но и не усиливается.

Я выбираю себе место в первом ряду и, сев на песок, стараюсь устроиться поудобнее, но, помучившись некоторое время, сдаюсь. Мне непривычно быть в числе зрителей.

Люси, Бен и Кертис разогреваются на площадке, правда, очень своеобразно: перекидываются шуточками и бегают за мячом. По ту сторону сетки Берк, Санчез и еще одна девушка-вожатая в больших солнечных очках цветов американского флага проводят серьезную разминку. Сбившаяся в кучку группа поддержки из кемпинга уже скандирует: «Берк, Берк, Берк!»

Возможно, все дело в начавшей собираться толпе, но у меня вдруг возникает такое чувство, будто я на настоящей игре, и меня захлестывает соревновательный дух.

– Готовишься подбадривать своих, Эбби? – кричит мне Берк.

Я вдруг понимаю, что безотчетно начала выполнять привычную перед игрой серию растяжек: выбросила руку перед собой и отвела туловище в другую сторону. Что мне в самом деле хочется, так это стереть самодовольное выражение с лица Берка. Я бросаю взгляд на Люси, Бена и Кертиса, прикидывая, не присоединиться ли к ним. Не сомневаюсь, что они обрадуются.

Но ведь двигаться нужно маленькими шажками. Достаточно уже того, что я здесь. Не хватает еще, чтобы Бездна разверзла свою пасть, подобно кратеру вулкана, на глазах у сотни зрителей, когда я буду прыгать за мячом.

Подбросили монетку, разыгрывая, кому подавать первым, и это право досталось вожатым. Девушка слабо метнула мяч, и он, едва не коснувшись сетки, полетел в сторону Кертиса. Тот подпрыгнул и с силой отбил его.

Угодив прямиком в сетку.

Я морщусь, с силой стискивая кулаки. Не нужно было так рано подпрыгивать. Помедли он пару секунд, оказался бы прямо над мячом и погасил бы его.

Следующие два сета прошли не лучше.

Когда счет становится 5:0, я разжимаю кулаки и вижу, что ладони у меня все в отпечатках от ногтей, с такой силой я вдавливала их в кожу. Мои поощряющие выкрики тонут в мощном реве группы поддержки из кемпинга, которая скандирует: «Счет! Счет!» Эту ситуацию нужно немедленно преломить. Кертису, Люси и Бену, может, и все равно, кто победит, но по какой-то невероятной причине мне это важно.

Берк наносит атакующий в сторону Люси, и ей чудом удается дать пас Кертису, который изящным движением перебрасывает мяч через сетку. Санчез кидается за ним, но отбить не успевает, и мяч падает на стороне противника. Наконец-то право подавать перешло к команде из хижины.

Бен подбрасывает мяч и бьет по нему ладонью. Поскольку он сделал не все правильно, крученого удара не получилось, и Санчез с легкостью отбивает эту подачу обратно на сторону нашей команды. Ближе всех к мячу оказывается Кертис, он прыгает, но промахивается.

– Перерыв! – сдавленным голосом объявляет Кертис, вставая с песка и неловко прижимая к себе правую руку. Все трое собираются вокруг меня и осматривают его ладонь.

Я наклоняюсь и внимательно ее изучаю.

– Что случилось?

Кертис осторожно опускает руку, которая уже успела приобрести свекольный оттенок.

– Я защемил большой палец.

– Вот черт! – Бен широко распахивает глаза. – Ты как – в порядке?

Кертис трясет рукой, потом начинает ее массировать.

– Вроде да. Но…

Дальше можно и не продолжать. Кертису нельзя повредить руку, когда на носу турнир по кайтбордингу, особенно из-за глупой волейбольной игры.