Раубриттер (II. - Spero)

Еще один трюк? Ловушка? Нет, понял Гримберт, делая шаг по направлению к распластанному телу, этот человек уже перестал бороться за свою жизнь. Быть может, потому, что в этой жизни у него, в сущности, ничего не осталось. Он выжил лишившись руки, титула, доброго имени, привычной жизни – выжил наперекор всему миру. Но сейчас, утратив шанс на месть, он прекратил цепляться. Может, потому, что именно месть была той движущей силой, которая столько лет упорно тащила его вперед.

- Значит, ты тоже прошел через Железную Ярмарку?

Глаза Берхарда были красны от лопнувших сосудов, но в этот миг отчего-то показались Гримберту прозрачными, как высокогорные ледники или выжженное небо над Альбами.

- Одним из первых. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что обречен делить свое тело с двумя другими беднягами. Моя рука до самого плеча была врощена в чужой живот, как и ухо. И знаешь, что самое паршивое? В ней оставались нервные окончания. Когда я шевелил пальцами, мой товарищ по несчастью орал от боли – они ворочались у него в кишках.

Берхард произнес это без выражения, почти равнодушно. Таким тоном, каким обычно говорят о вещах, не имеющих особенного значения. Уже свыкся со смертью, понял Гримберт. Подготовился к ней.

- И долго ты был химерой?

- Несколько недель. Потом я отрезал себе руку тупым кавалерийским тесаком. Пришлось пилить кость несколько часов. Не самая приятная работёнка. Но мне повезло, я вновь оказался на свободе. Чего не скажешь о моих товарищах по несчастью. Моя рука, оставшаяся в чужом теле, убила их. Некроз, заражение крови. Паршивая смерть. Совсем не такая виделась нам под Ревелло, когда мы увидели атакующие порядки туринских рыцарей…

- Значит, решил податься в контрабандисты?

Берхард устало пожал плечами.

- Я всегда хорошо знал Альбы. Любил охотиться в этих краях… Но я знал… Я знал, что когда-нибудь Господь даст мне возможность свести счет. Посчитаться с двумя чудовищами, погубившими мою жизнь.

Доспех терпеливо ждал приказа. Исполнительная машина не имела своей воли, но готова была подчиниться воле рыцаря. Гримберт знал, что у нее уйдет немногим более секунды, чтоб оборвать жизнь Берхарда, когда он этого захочет.

- Извини, что не могу подарить тебе более элегантную смерть.

Берхард сплюнул кровяной сгусток в снег.

- И плевать. Я и так достаточно давно жду эту чертовку.

- Хорошо. Я могу что-то для тебя сделать?

- Нет, - Берхард прикрыл глаза, но почти тотчас открыл их вновь, - Да, можешь. Уважь мое любопытство напоследок, Паук… Как ты… кххх-кххх… Как ты понял, что за тобой идет Лотар, а не граф Женевский? Как догадался?

Вот что его заботит, рассеяно подумал Гримберт. На пороге смерти думает не о прожитой жизни или непрощенных грехах, а о том, где допустил ошибку. Как нелепо и, вместе с тем, как по-человечески. Или он еще продолжает на что-то надеяться?..

- Ты сам мне все рассказал.

Берхард нахмурился.

- Когда?

- Когда рассказывал мне о погоне. Ты сказал, люди из свиты называли его мессиром.

- Да.

- Никто из свиты Лаубера не стал бы называть маркграфа Женевского мессиром. В Женевском графстве сильны старые имперские традиции. В тех краях рыцаря именуют сиром.

Берхард вновь прикрыл глаза.

- Глупо с моей стороны. Впрочем, никакого значения. Заканчивай, черт возьми. Не хочу подхватить пневмонию, валяясь на снегу.

- Тогда поднимайся.

- Что?

- Поднимайся! – нетерпеливо бросил Гримберт, - Можешь считать, что наш договор продлён.

Берхард не делал попытки подняться. Вместо этого он внимательно смотрел на Гримберта, будто пытаясь разглядеть что-то на поверхности серой потрепанной брони.

- Только не говори, что тебе снова нужен проводник.

- Нужен, - подтвердил Гримберт, - У меня есть карты, но этого мало. Мне нужен человек, который знает, как поскорее убраться из этих чертовых гор. Когда во дворце узнают, что его сиятельство маркграф превратился в кисель, в этих горах станет тесно от загонщиков. Надо бежать из Салуццо. Если не в Турин, то куда-то на запад, где еще открыты границы… Кроме того, мне нужен не просто проводник. Мне нужен оруженосец.

- Паршивый же из тебя получится рыцарь, - процедил Берхард сквозь уцелевшие зубы, - Старая развалюха, годная лишь пугать ворон.

- И старый однорукий оруженосец, ненавидящий своего сеньора, - согласился Гримберт, - Разве не прекрасное сочетание?

В заплывших глазах бывшего барона мелькнуло что-то похожее на любопытство.

- Почему ты думаешь, что я соглашусь?

- Единственное, что держит тебя на этом свете, это месть. Посуди сам, не проще ли тебе будет ее осуществить, постоянно находясь при мне? Как знать, когда представится удобный случай?

- Дьявол, я бы засмеялся, если б у меня осталось хоть одно целое ребро… Ты в самом деле настолько спятил, что хочешь взять в оруженосцы человека, который мечтает тебя убить?

- Мы оба знаем цену верности, - произнес Гримберт, разглядывая цепочку гор на горизонте, - Ведь мы легко предали друг друга, лишь только в этом возникла необходимость. Кто лучше нас понимает истинную цену вассальной клятвы? Ты хочешь убить меня – что ж, меня это устраивает. Значит, ты помешаешь сделать это другим.