Равенсбрюк. Жизнь вопреки

Строки из воспоминаний:

«…Писать стихи было опасно, а еще опаснее хранить их: в блоках, где мы жили, эсэсовцы часто производили обыски, и если бы они обнаружили записи, то это привело бы к печальной развязке – к смерти…Писать приходилось на клочках газеты, на обрывках каких-то этикеток.

А когда посылали на земляные работы, на перевозку песка, то и там пользовались моментом писать стихи. Прутиком напишешь строфы на песке, а потом их запоминаешь. Да и подруги мне в этом часто помогали.

Стихи свои я прятала на территории лагеря, зарывая их в землю. Помогали прятать стихи подруги и даже больные, лежащие в ревире.

Чудом я выжила в Майданеке. Меня вновь привезли в Равенсбрюк, где вскоре пришло к нам освобождение.

Вот строфы из последнего стихотворения, написанного в лагере, в мае 1945 года:

И по-волшебному брамы раскрылись,
В прах разлетелись замки палачей.
Люди, что годы в застенках томились,
Вытрут кровавые слезы очей.

Стихи Александры Соковой (строфы):

К ТОВАРИЩУ (Посвящены Любе Конниковой)

За блок штрафной, за плети зверя
Ему отплатит наш народ!

КРЕМАТОРИЙ

Той дорогой прошли сотни тысяч людей.
Заводили их в камеру с газом.
Матерей и отцов, даже малых детей
Умерщвляли там сотнями разом.
Их телами топился камин вновь и вновь,
Пламя жаркое с дымом мешалось…
Так кипела людская невинная кровь.
Но таким же огнем месть рождалась.

«МАРШ СМЕРТИ» (песня на мотив «Раскинулось море широко»)

Здесь мучают, бьют, истязают,
Здесь голодом морят людей,
Здесь в мрачных застенках пытают
И женщин, и малых детей…

НАКАНУНЕ (ЯНВАРЬ 1946 Г.)

И горячее сердце бьется.
Свободы ждет, конца войны!
Нам скоро счастье улыбнется
И ширь полей родной страны!

ЭПИЛОГ СКАЗКИ (МАЙ 1946 Г.)

Славься же партия – сердце народа!
Красная армия, слава тебе!
Радость победы, наша свобода
Только куется в борьбе.

Никифорова Антонина Александровна

Военврач 3-го ранга Краснознаменного Балтийского флота. «Доктор Антонина» – так называли эту женщину. Для всех, кто ее знал в лагере, для всех заключенных, независимо от национальной принадлежности, она олицетворяла собой советскую женщину – с ее сердечностью, мужеством в достоинством. «Доктор Антонина» явилась одной из активных участниц сопротивления в ревире лагеря. Она оказала помощь многим в спасении их жизни.

Военную форму Антонина надела в первые дни войны, получив назначение в стационарный военно-морской госпиталь на острове Саарема (Эзель) в Балтийском море. В октябре 1941 года попала в плен и до января 1943 года перегонялась из лагеря в лагерь. В Майданек Антонина прибыла с партией первых русских пленниц. Много пришлось пережить смертельных ужасов, ведь в лагере все было подчинено одной цели – уничтожению людей. За протесты, за отказ работать на военных предприятиях партию ротармеек отправили в Равенсбрюк. Антонина как врач работала в 21-м блоке и ходила в ревир на вскрытие. Знание немецкого языка позволяло ей многое сделать для больных, лежащих в лазарете. Она помогала уничтожать карточки отобранных для отправки в газовую камеру. Обстановка в ревире была ужасная, наполнена смертельными опасностями, злодейскими экспериментами над больными. Гитлеровские врачи зверски обращались с больными и слабыми женщинами, все делали для уничтожения женщин и детей.

Строки из личных показаний врача Антонины Никифоровой о работе ревира (из документов комиссии военной части):

«…С 1944 года «транспорты» о заключенными стали приходить все чаще и чаще. Народу становилось все больше и больше. Число больных увеличилось, появились случаи смерти в блоках. Вспыхнула эпидемия тифа. Больных изолировали, но вся система лагеря была такова, что бороться с заболеваниями было почти невозможно, и брюшной тиф выбирал себе все новые и новые жертвы, тем более что изолировались только резко типичные случаи, а подозрительные оставались в блоках.