Равновесие крови

– Так что пока у тебя не появятся неоспоримые доказательства их вины – говорить не о чем. Кстати, а ты не пробовал связать происшедшее со скандалом в Секретариате? Может, ниточки оттуда тянутся? – король многозначительно посмотрел на оппонента, бросая кости и довольно потирая руки: выпало крупное число, а значит, можно далеко отправить шашки.

Вран погрузился в молчание. Он потер пальцами пепел из самокрутки (канцлер предпочитал их делать самостоятельно), павший на зеленое сукно, вшитое в поверхность стола. Осталось грязное пятно, и он бросил это занятие, потянувшись за стаканом для игральных кубиков.

– Фиолетовые, конечно, те еще жуки, но они не предатели. Ваше Величество, я буду говорить как есть. Ни один дракон не посмеет пойти против вашей воли. Совершить подобное – это измена короне. Вы верите, что подданные на такое способны? Не взяточничество, кумовство или воровство, а измена? – дождавшись слегка заметного отрицательного знака, Вран удовлетворенно хмыкнул. – Вот то-то и оно. Я, разумеется, ни одну версию не отверг, тщательно изучил улики, допросил свидетелей. Все указывает на чужую магию: эльфы или подводники. Эльфы столетиями не ступают на нашу территорию, в столице их не видели… сколько? Сто лет? Двести? А подводные, вот совпадение, прибыли аккурат в тот день, когда была отравлена кэрра Мирта Гадельер. К тому же шелки утверждают, что русалы в шторм способны проходить мимо подводных дозоров.

– Я бы с тобой согласился, но все это косвенные улики. – Непонятно отчего короля прошиб холодный, склизкий пот, и он потер шею, пытаясь сбросить неприятное, как тонкая паутина, ощущение. – Сейчас принцесса выказывает истинное радушие. Она идет на диалог по всем нашим вопросам, и все, что ей нужно, – Селеста. Русалка готова ждать сколько потребуется, прежде чем я отпущу подопечную в Подводный мир с ответным визитом. Северный путь, помнишь? Еще мой прадед пытался добиться прохода к северным странам, и ничего. Сейчас пишется договор на двести пятьдесят лет об открытии этой дороги. И никакие инсинуации не помешают нам его заключить.

– А как же Мирта? – осторожно спросил канцлер, стараясь не глядеть в глаза короля, вокруг которого поднимались клубы дыма. Он переставил фишки, отказываясь от хитрого маневра, чтобы Ник победил в этой партии. Вран был умен и знал, когда нужно отступить.

– Мне искренне жаль девушку. Вместе с Томаром мы делаем все, что в наших силах, чтобы спасти ее. Но она умрет. И к тому моменту ты придумаешь тех, кто сделал это с ней. Чтобы это успокоило аристократов. И не породило новую бурю, – довольный удачно складывающейся партией, холодно продолжал король. Если бы он знал, как сильно почернели белки его глаз, то Ник серьезно задумался бы над своими решениями. Ведь сейчас в нем говорил нориус.

– А если окажется, что это подводники, и потом, пользуясь нашим доверием, они набросятся на нас? – предпринял еще одну попытку Вран.

– Тогда мы осушим океан и уничтожим их как вид, – черные прожилки пошли по лицу Никлоса, и канцлеру пришлось приложить все силы, чтобы не отшатнуться в ужасе. Фишка выпала у него из рук, встала на ребро и покатилась по сукну, после чего шлепнулась на деревянный пол одновременно с громким стуком в дверь.

Это отрезвило Никлоса, тьма ушла с его лица, а когда двери отворились и на пороге появился встревоженный Богарт, и вовсе скрылась обратно под кожу.

– Ваше Величество, канцлер, случилось несчастье, – срывающимся голосом заговорил переминающийся с ноги на ногу секретарь. – На городском пляже найдены тела сотни убитых морских существ. И с каждым часом вдоль берега появляются новые трупы. Об этом уже известно принцессе Сэлавелии, она собирает экстренный Совет.

* * *

Королю потребовалось не больше пятнадцати минут, чтобы переодеться в официальный костюм со всеми регалиями из золота и серебра. Встав перед зеркалом, он надел тонкий невесомый обруч из неизвестного науке металла, переходящий в королевской семье от отца к сыну, начиная с самого Карга I.

Скрипнув зубами и поджав губы, Ник с ненавистью уставился на свое отражение. Сила кипела в нем, бурлила, захлестывая с головой. От нахлынувших чувств он кулаком ударил зеркало, и по нему побежали глубокие трещины, а в костяшках застряли осколки, и на пол пали первые капли крови.

Через тридцать секунд раны затянулись. Вытерев платком ладони, король сделал несколько вдохов, пытаясь успокоиться. Если он в таком состоянии появится на Совете, жди беды. Он не сможет сдержаться, а тогда всем планам конец.

Остро пожалев, что нельзя сейчас сделать вытяжку из Черной пьетты, он вновь поморщился, но удержался от употребления коньяка. Поправив воротник рубашки, король быстрым шагом вышел в коридор, где его уже дожидался канцлер Вран, а чуть поодаль Богарт и еще несколько советников.

Встав по правую руку, на бегу, кэрр Грацбурский заговорил, вываливая все, что удалось узнать за эти минуты: