Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

— Насчет того, что он фашист и вражеский агент? Слышала, — холодно ответила Таппенс.

— Может, и так, — рассудительно сказала миссис О'Рурк. — В этом господине с самого начала кое-что меня настораживало. Я ведь, знаете, за ним наблюдала. — Она улыбнулась, глядя прямо в глаза Таппенс, и как все ее улыбки, эта тоже получилась слегка устрашающей — улыбка людоедки, — Непохож он был на мужчину, отошедшего от дел, которому нечем заняться. На мой взгляд, если хотите знать, он приехал сюда не просто так, а с какой-то целью.

— И когда полиция вышла на его след, скрылся? — подхватила Таппенс.

— Очень даже возможно. А вы как считаете, миссис Перенья?

— Не знаю, — вздохнула миссис Перенья. — Ужасно неприятное происшествие. Столько разговоров!

— Ну и что? Разговоры вам не повредят. Ваши постояльцы все так увлечены, сидят вон на террасе, гадают да головы ломают. Договорятся до того, что-де этот тихий безобидный господин собирался нас всех тепленьких в постелях взорвать и бомбами разбомбить.

— Вы нам не сказали, что вы-то сами думаете? — напомнила Таппенс.

Миссис О'Рурк опять улыбнулась своей свирепой улыбкой.

— Думаю, что он сейчас сидит где-то живой и невредимый и в полной безопасности…

«Говорит так, как будто знает, — подумала Таппенс, — Но он не там, где ей представляется!»

Таппенс поднялась к себе в комнату. Пора было готовиться. Из комнаты супругов Кейли выбежала Бетти Спрот с радостной озорной ухмылкой на мордочке.

— Ты что там натворила, проказница? — спросила Таппенс.

Бетти протянула к ней ручки:

— Гуси, гуси, вы куда?

Таппенс подхватила:

— Белые, идете? По лесенке вверх… — Она вскинула Бетт высоко над головой. — По лесенке вниз… — Она повалила девчушку на пол.

Но тут появилась миссис Спрот и увела Бетти одеваться на прогулку.

— Прятать? — уходя, с надеждой предложила Бетти, — Прятать?

— Нет, сейчас нельзя играть ни в какие игры, — решительно сказала ей мать.

Таппенс зашла к себе в комнату, надела шляпу (какая досада, Таппенс Бирсфорд шляп никогда не носила, но Патриция Бленкенсоп, по ее глубокому убеждению, без шляпы обойтись не могла).

Она заметила, что кто-то переложил шляпы у нее в стенном шкафу. Обыскивали комнату? На здоровье! Все равно не найдут ничего, что бросало бы тень на безупречную миссис Бленкенсоп.

Письмо Пенелопы Плейн она в рассеянности оставила на туалетном столике, спустилась вниз и вышла из пансиона.

Было ровно десять часов, когда Таппенс завернула за ворота «Сан-Суси». Времени вдоволь. Она посмотрела на небо и при этом случайно наступила одной ногой в темную лужу. Но, не обратив на это внимания, пошла своим путем.

Сердце у нее в груди отплясывало веселую джигу[291]. Успех — успех — все получается!

2

В Ярроу была маленькая железнодорожная станция на некотором отдалении от самого городка. У выхода со станции ждал автомобиль, за рулем его сидел молодой человек приятной наружности. Он вежливо приложил руку к высокой фуражке, но Таппенс почудилось в этом жесте что-то неестественное.

Она с сомнением пнула шину одного колеса.

— По-моему, она слабо надута, вам не кажется?

— Ехать недалеко, мадам.

Таппенс успокоенно кивнула и села в автомобиль.

Но поехали они не в сторону городка, а по направлению к холмам. Петляя, въехали на вершину, свернули вбок и спустились в глубокий овраг. Из тени под купой деревьев им навстречу вышел человек. Автомашина остановилась, Таппенс вылезла и оказалась лицом к лицу с Тони Марсдоном.

— Бирсфорд в порядке, — сразу же сообщил он. — Мы отыскали его еще вчера. Он в плену у противной стороны, и по важным соображениям мы оставили его там еще на полсуток. Дело в том, что в некий пункт должен пристать катер, который нам непременно нужно захватить. Поэтому Бирсфорд пока сидит тихо, чтобы не выдать раньше времени наши планы. — Он вопросительно заглянул Таппенс в лицо: — Вы меня поняли?

— Да, конечно.

За деревьями виднелся какой-то непонятный ворох парусины, и он привлек внимание Таппенс.

— Так что с ним все будет в порядке, — заверил ее Марсдон.

— С Томми безусловно все будет в порядке, кто в этом сомневается, — отмахнулась Таппенс. — Зачем вы разговариваете со мной как с малым ребенком? Мы с ним оба не побоимся рискнуть, если надо. А что это там такое лежит?

— Это… м-м-м… Об этом как раз и пойдет речь. Мне поручено сделать вам одно предложение. Но только… честно говоря, мне оно не по сердцу. Понимаете ли…

Таппенс надменно посмотрела на него.

— Почему же не по сердцу?

— Но ведь… поймите меня правильно… вы мать Деборы. Ну и… что скажет мне Дебора, если…

— Если я схлопочу пулю в затылок? — уточнила Таппенс. — Лично я бы посоветовала вам ничего ей об этом не говорить. Человек, сказавший, что объясняться не имеет смысла, был совершенно прав.

Потом она приветливо улыбнулась и сказала: