Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

— Тут я его и увидела, в смысле, Фрэнка Картера. Стоит на лестнице, ну, на той, что ведет наверх, на наш этаж. Стоит и смотрит вниз, вроде как выжидает. Чего это он, подумала я. А он стоит и вроде как прислушивается, прямо аж пошевелиться боится, понимаете?

— В котором часу это было?

— Должно быть, где-то около половины первого, сэр. Ну, я сразу подумала про мисс Невилл, что ее сегодня нет, вот, поди, он расстроится. По всему видать, этот дурень Альфред забыл ему сказать, не то он не стал бы тут дожидаться. Пока я думала, пойти ему, то есть мистеру Картеру, сказать или нет, он, кажется, решился сам все выяснить — гляжу, он быстро так с лестницы спускается и в коридор, в тот, что ведет в кабинет к хозяину. Ну, думаю, хозяину такое навряд ли понравится, того и гляди, шумиха начнется. И тут как раз Эмма меня зовет, что, мол, ты там замешкалась. А после, когда слух пошел, будто хозяин на себя руки наложил, у меня все из головы вон. Еще бы, страсть-то какая! Ну а потом, когда инспектор уже ушел, я и говорю Эмме, я, мол, ему не сказала, что мистер Картер виделся с хозяином. А она мне — разве мистер Картер сегодня приходил? Тогда я все ей выложила, а она говорит — ты, мол, должна была сказать об этом инспектору, а я ей — лучше я немного подожду, ну и она согласилась. Зачем было навлекать на мистера Картера неприятности. Ни Эмма, ни я, мы этого не хотели. А когда началось следствие и выяснилось, что хозяин слишком много налил в шприц лекарства и с испугу потом наложил на себя руки, то все вроде стало понятно. Я и подумала: какой мне смысл теперь что-то рассказывать. А два дня назад вдруг читаю в газете про мистера Картера. Я так и обомлела! Ведь если он чокнутый, вроде этих, которым кажется, что все за ними гоняются, и которые поэтому запросто всех подряд убивают, ну, тогда он и впрямь мог застрелить хозяина!

Девушка испуганно посмотрела на Пуаро, видимо, втайне надеясь на его одобрение.

— Не переживайте, мисс Агнес, — мягко сказал Пуаро, стараясь ее успокоить, — вы поступили совершенно правильно, рассказав мне об этом.

— Ах, сэр, теперь у меня просто камень с души свалился. Понимаете, я сама себе все время говорила, что должна это сделать. Но как, бывало, подумаю, что придется иметь дело с полицией… И что скажет мамочка! Она у нас ужас какая щепетильная…

— Да-да-да, — поспешно произнес Пуаро, чувствуя, что больше у него нет сил слушать про мамашу Флетчер, во всяком случае, этим утром.

2

Пуаро направился в Скотленд-Ярд. Когда его провели в кабинет старшего инспектора Джеппа, он сказал:

— Мне надо поговорить с Картером.

Джепп украдкой бросил на него быстрый взгляд.

— Это еще зачем?

— Вы против?

Джепп пожал плечами.

— О, разумеется, я не стану чинить препятствий. Куда мне с вами тягаться, — проворчал он. — Сам министр иностранных дел в вас души не чает. У вас, поди, половина правительства в кармане. Сколько вы нашим министрам скандалов замяли!

В голове у Пуаро мелькнуло воспоминание о деле, которое сам он окрестил «Авгиевыми конюшнями».

— Довольно остроумное решение, а? — не без самодовольства сказал он. — Признайтесь честно, дружище. Неплохо было придумано.

— Другой бы на вашем месте постеснялся так говорить. Послушайте, Пуаро, у вас нет ни капли скромности!

Улыбка сошла с лица Пуаро.

— Неправда, — сказал он.

— Ну, хорошо, хорошо. Я не то хотел сказать. Но вы так носитесь иногда с вашим остроумием, черт его побери. Зачем вам понадобился Картер? Хотите его спросить, не убивал ли он Морлея?

К удивлению Джеппа, Пуаро утвердительно кивнул.

— Именно для этого, мой друг.

— Рассчитываете, что он вам так все и выложит?

Джепп засмеялся, но Эркюль Пуаро даже не улыбнулся.

— Да, скорее всего.

Джепп пытливо на него посмотрел.

— Послушайте, я вас знаю лет двадцать, не меньше. Но я до сих пор не всегда могу понять, куда вы клоните. Я знаю, что вы не прочь выгородить этого юнца. Вам почему-то не хочется, чтобы его обвинили…

Эркюль Пуаро решительно затряс головой.

— Нет, нет, вы не правы. Тут совсем другое…

— Я подумал было, что вы из-за этой девушки… этой молоденькой блондинки. Вы же порой бываете так сентиментальны…

— Это я-то сентиментален! — возмутился Пуаро. — Сентиментальность — чисто английская черта. У вас в Англии вечно кого-то оплакивают — то юных возлюбленных, то умирающих матушек, то бедных малюток. Для меня же превыше всего — истина. Если Фрэнк Картер убийца, то что мне за дело, женится он или нет на этой хорошенькой, но совершенно заурядной девице, которая, попади он на виселицу, через год, максимум через два, забудет его и найдет кого-нибудь другого. Так что никакой сентиментальности.

— В таком случае, почему вы никак не хотите поверить в то, что он виновен?

— Я-то как раз хотел бы в это верить.

— Вижу, у вас есть какие-то доказательства его невиновности… Тогда почему вы их скрываете? Уж с нами-то могли бы играть в открытую.

— Ни о чем ином я и не помышлял. Могу вам дать имя и адрес свидетельницы, которая для вас просто неоценима. Ее показания позволят вам возбудить против Картера дело.