Раз, два, три, четыре, пять. Будем мы тебя...

Знаете, что такое приплызд? Это тот же провал, облом, пиздец. Это, когда яйца уже звенят от счастья, член уже прицеливается в норку, ты уже рисуешь в голове позы, в которых будешь крыть малышку, а тут приплызд! Звонок в дверь. И его настойчивость говорит об одном — за ней явно не курьер.

Последние мгновения сладостной дрожи между нами, последний стон, переходящий в разочарованный вздох, последние крупинки мягкости, так правильно упирающейся в мой пах. Алька дёргается, пытается вырваться, пока ещё слабо, но с каждой секундой всё осмысленнее. Мне ничего не остаётся, как сделать шаг назад и выпустить бабочку на волю. Аля подлетает на месте и несётся в коридор.

— Батя? Мама? — раздаётся удивлённый возглас.

Мы, как по команде, подтягиваем на приличную высоту джинсы, облачаемся в, брошенные на подоконник, футболки, стараясь придать рабочий вид, сильно отличающейся от той провокации, которую устроили малышке. При этом нам даже удаётся запыхаться, что окончательно подтверждает нашу усердную работу, а не развращение одной маленькой бабочки.

— Привет, — входит Макс на кухню, осматривает проделанный объём и довольно улыбается. — До вас не дозвонишься. Пришлось сдаться Дашиным уговорам и ехать сюда.

— Что-то случилось? — напрягается Яр.

— Возникли небольшие проблемы с качеством и ценой материалов, — открывает дверцу холодильника, достаёт воду и тыкает пальцем в Яра. — Переодень, битым будешь.

Перевожу на друга взгляд и давлюсь кашлем, понимая, как мы подставились. Мало того, что этот придурок напялил футболку наизнанку, так ещё ярлычок с размером подпирает кадык. Яр неспеша стягивает майку, демонстрирую красные полосы на груди, оставленные Алькой во время жаркого поцелуя. Макс кхекает в кулак, внимательно смотрит на сына, выстраивая в голове полную картинку произошедшего, садиться на стул и осушает бутылку минералки.

— Самолёт через пять часов. Вы летите с командой специалистов, — ровным голосом заявляет он и продолжает рассматривать Яра.

— На сколько дней, — вставляю слово в немой диалог отца и сына.

— Месяцев, — рубит Макс, с удовольствием наблюдая за нашими вытянутыми рожами. — Поставки рассчитаны на два-три месяца. Всё это время вы будете контролировать качество перед погрузкой.

А теперь мы знакомимся с ещё парой обозначений провала, облома и пиздеца — факап, или пирдец. Максим нашёл хороший способ изолировать малышку от бурлящего тестостерона, и провернул всё очень быстро и качественно. Отец, мать его!

— Мы финансисты, а не эксперты по качеству, — возражает Яр, ступая на поле с неравным соперником. Ярослав, как и я, щенки по сравнению с Максом Орловым, и все трепыхания Яра выглядят как жалкие танцы с куском мяса в зубах перед голодным зверем. Если повезёт, просто обосрётся от страха, а нет — лишиться головы.

— Прежде всего, вы сыновья своих отцов, и должны разбираться во всём, что касается компании, — включает рычащие нотки, пригибая к полу одним взглядом. — На сборы времени мало, так что закругляйтесь.

— Мы ещё не всё доделали, — сквозь зубы цедит Яр.

— Завтра с утра приедут сборщики, — встаёт и ступает в коридор. — Подвезти, или справитесь своими силами? — останавливается, но не поворачивается к нам.

— У нас машина, — огрызается Яр, ударяя кулаком в стену.

Дарья ураганом проноситься по небольшой квартире, чмокает дочь, сына, мне тоже достаются обнимашки, хватает мужа под локоть и вываливается с ним из квартиры. Раз — появились Орловы, два — исчезли Орловы. Словно фокус про голубя под платком. Хлопок, и тишина.

Я медленно прихожу в себя, осмысливаю произошедшее и сжимаю кулаки от злости. Так обломать, так обосрать надежды.

— Что случилось? — нерешительно втискивается в мои мысли о расчленении проблемных поставщиков Аля, подпирающая косяк.

Щёчки горят, в глаза избегает смотреть. Представляю, сколько ей пришлось собираться с силами, прежде чем снова приблизиться к нам. Это в наших руках у неё отключается голова, а в стороне начинает слишком много думать. Выход один, поймать, затащить в кровать, хорошенько трахнуть до цветных пятен в глазах, и повторять алгоритм действий, пока мозг не начнёт плыть в нужном направлении. Только сейчас с этим небольшие проблемы. Два-три месяца, и за это время может произойти что угодно.

— Нас отправляют в командировку, — слежу за её реакцией, и она есть. Пальчики впиваются в косяк, ротик приоткрывается, глазки истерично бегают. — Самолёт через пять часов. Чтобы успеть, мы должны через полчаса сидеть в машине.

— К чёрту всё. Успеем, — срывается Яр, сметает в охапку Алю и несёт её в спальню