Раз мальчишка, два мальчишка

Поставили они шатер, натянули канаты, повесили сетки и кольца для акробатических номеров и говорят мальчику:

– Ну, не подведи нас, от тебя теперь жизни наши зависят.

Мальчик и две его верные таксы выступали, как всегда, самоотверженно: мальчик гнулся во все стороны, прохаживался на цыпочках по канату, летал на кольцах вместе с собаками, а таксы прыгали, крутили хвостами и смешно вышагивали на задних лапах.

Солдаты ухмылялись и аплодировали, но вдруг мальчик покачнулся на канате, на секунду потерял равновесие, и рыжая такса, сидевшая у него на плече, полетела вниз. Черная такса, испугавшись, зашлась лаем и прыгнула вниз на сетку вслед за своим собратом. А мальчик, восстановив равновесие, так и остался балансировать на канате.

Засвистели солдаты, заулюлюкали, гримасы недовольства пробежали по их лицам.

«Сейчас нас всех расстреляют», – только и успел подумать мальчик.

Но циркачей не расстреляли, а посадили в темный мрачный подвал, да там и забыли.

Прошел день. Прошел второй, и третий, и четвертый. Воду циркачи нашли, она сочилась из прохудившейся трубы, а вот еды у них не было. Выпускать их солдаты, похоже, не собирались.

Таксы лежали, вытянувшись, по обе стороны от мальчика и изредка виляли хвостиками, когда он шевелился. Мальчик гладил их ослабевшими руками и чесал их исхудавшие животы – рыжий и черный.

– Мы тут с голоду помрем, надо что-то делать, – сказал клоун.

– Давайте съедим такс, – предложил конферансье. – Жалко их, конечно, но не друг друга же нам есть!

– Нет! Они мои друзья, не смейте! – закричал мальчик.

– Ну тогда мы все помрем, – развел руками конферансье. – Такс тебе, значит, жалко, а нас нет?

Заплакал мальчик, всех ему было жалко.

– Давайте все вместе помирать. Так честнее будет, – наконец сказал он.

– Тебе надо, ты и помирай! – пробурчал клоун. – Не хочешь, чтобы мы такс ели, давай мы тебя тогда съедим вместо них.

– Мы умирать не хотим! Отдавай нам своих такс по-хорошему! А будешь сопротивляться, так нас больше! – поддержали его все остальные.

Мальчик закричал страшным криком и прижал к себе такс, они поцеловали его носами в правую и левую щеку, а потом он разжал руки, закрыл глаза и заткнул уши.

Когда мальчик пришел в себя, то услышал:

– Тебе суп из рыжей таксы или рагу из черной?

Умирать ему не хотелось, и он пошел есть вместе со всеми.

Через неделю пришли в тот город другие солдаты и открыли подвал. Все циркачи умерли, не сумев переварить собачье мясо. И только одного своего хозяина таксы пожалели, накормили собой и позволили выжить.

Мальчик вышел на свет из темного подвала. Он хотел снова увидеть небо, траву и горы, различить множество цветов и оттенков. Но весь мир для него теперь стал двухцветным – черным и рыжим, а в ушах звучали крики: «Мальчик-такса, мальчик-такса! Мы хотим видеть мальчика-таксу!» – и вечные невыносимые аплодисменты.

–

Андрею, всегда мечтавшему о собаке, сделалось совсем грустно. Он попытался представить себя на месте героя Егоровой истории, и его чуть не вывернуло. К счастью, перед тем как начать свой рассказ, Толик-туберкулезник решил как следует прокашляться и прохаркаться, и эта какофония отвлекла Андрея от мыслей о съеденных хвостатых друзьях.

СКАЗКА О ПАРНЕ, КОТОРЫЙ ВСЕ ВРЕМЯ БОЛЕЛ

Один мальчик все время болел и редко выходил из дома. На солнце он не грелся, в реке не купался, зимой на коньках не катался.

– А чего это у вас сынок такой тощий и бледный? – спрашивали мать мальчика соседи в редкие минуты, когда видели его. – Вы бы его доктору, что ли, показали.

Отправили мальчика к доктору, доктор сделал ему рентген. Рентген показал замысловатые пятна, а медсестра рассказала всем, кто хотел слушать, что у мальчика туберкулез.

И стала жизнь парня еще хуже, чем была. Месяцы и годы проводил он в заточении, пока не началась в тех краях война. И на парня наконец обратили внимание не только врачи.

Обрадовался парень такому вниманию, засобирался. «Наконец-то поживу, – решил он, – по стране огромной поезжу, да и в других странах побываю».

Шло время. Не понравилось парню в других странах: холодно, голодно, стрелять в каких-то людей заставляют, бьют. Стал парень с тоской о своем противотуберкулезном диспансере вспоминать: спать есть где, кормят три раза в день, ничего делать не надо – только лечь и лежать.

Такая тоска взяла парня, что решил он сбежать.

Целый месяц добирался он до своего родного диспансера и все думал: «Вот скоро полежу, компот с сухофруктами попью».

А в диспансере ждали его подосланные командованием вершители справедливости. Схватили они парня, отвели в подвал и спрашивают:

– Ты чего хотел, когда на войну шел?

– Примером хотел стать для других, – отвечает им парень.

– А сейчас чего хочешь?

– Лечь и лежать, – говорит им парень.

Заулыбались вершители справедливости, довольные такими ответами.

– Повезло тебе, – говорят, – мы сейчас оба этих желания и исполним.

Парень обрадовался и тоже заулыбался.

Так он и лег с улыбкой, получив гирей по голове.

–

Валины губы зашевелились и вслед за «кхх-ч-ч» раздалось: