Раз мальчишка, два мальчишка

– Ты, – обратился он к Андрею, – я заметил, несерьезно к приказу отнесся. Смотри не подведи нас всех. Ты же понимаешь, что бывает, когда всех подводишь? – голос Ивана неожиданно стал угрожающим. Из глуповатого и вполне дружелюбного парня он вдруг превратился в кого-то другого. В кого именно, Андрей пока понять не мог.

Он заметил, как напряглись шея и руки Пашки, но пока тот молчал, как бы взвешивая свои силы.

– Не подведу, – поспешно ответил Андрей.

– Пашка, Пашка! – позвал Андрей среди ночи.

Идея, которая пришла ему в голову, требовала того, чтобы ею срочно поделились. «Совсем меня эта дружба разбаловала. Не мог до утра подождать? Раньше целыми днями молчать мог, а теперь чуть что, так сразу Пашка, Пашка», – мысленно упрекнул себя Андрей, слушая недовольное бурчание сонного друга.

– Чего?

– Валя же сам себе сказку не сочинит, – начал он.

– Скорее мы тут все закукарекаем, чем он сочинит, – сонно ответил Пашка.

– Значит, мы за него должны придумать, – Андрей замолчал, ожидая какой-то реакции, но Пашка, похоже, снова уснул.

– Я за него придумаю, – неожиданно раздалось слева от него.

– Ты? – Андрей посмотрел на свесившегося с кровати Егора.

– Ну да, свою я уже придумал, а ты, наверно, еще и не начинал?

– Не начинал.

– Вот и отлично, я помогу.

Лес

Утро выдалось не слишком радостное. Андрей все еще помнил свои домашние завтраки, от которых он обычно отказывался назло мачехе: тосты с джемом, горячий кофе, овсяная каша, ненавистная ему даже больше, чем математика. Сейчас бы он от нее не отказался.

Он по привычке посмотрел в сторону леса. Лес по-прежнему был на месте, вот только место это поменялось. Стало ближе.

Парни почему-то этого не замечали, такие вещи, как лес, вода, небо, их не интересовали. Разве могут деревья значить что-то, кроме дров для костра? Ну конечно, нет. Но Андрей знал – они могут.

– Сегодня с нами по кухне дежуришь, – окликнул его через несколько кроватей Эдик.

Братья тоже еще ежились в своих кроватях. Никому не хотелось вставать и начинать новый день.

– Я сейчас приду, в медчасть только сбегаю.

В медчасть Андрей не пошел, а направился прямиком к лесу. Он мог бы поклясться, что деревья приблизились к лагерю уже метров на двести, а то и больше.

Страх его товарищей перед командованием, все эти сказки, идиотские приказы казались ему полнейшей ерундой по сравнению с этим. Если им чего-то и стоило бояться, так это леса и того, что он прячет. Того, кого он прячет.

К сожалению, даже Пашка выслушал его опасения со снисходительной улыбкой, где уж там достучаться до остальных.

– Ты сказки-то нам, малой, не рассказывай, – осадил его как-то Иван.

– Да вы же сами их каждый вечер травите, а в то, что я говорю, не верите! – возмутился Андрей.

– Мы приказ выполняем, – затянул свою вечную песню Иван, – а ты говоришь, что деревья ходить научились.

– Да не это я совсем говорю, – Андрей хотел объяснить, но не стал, все равно не верят.

«Ну глазам-то они своим поверят, когда я им покажу», – злорадно думал он, не отрывая взгляда от маячивших впереди темных стволов. Несколько дней назад, после того разговора с Иваном, Андрей забил в землю две палки: одну на самом краю леса, а другую – метрах в пятидесяти, ближе к лагерю. Между ними он натянул веревку. Если лес и правда движется, значит, ближайшая к нему палка исчезнет где-то среди деревьев, а с помощью веревки он найдет ее. Так он будет уверен, что ему это не кажется, и сможет показать остальным.

Но чем ближе Андрей подходил к лесу, тем меньше нравилась ему собственная идея.

Он был так увлечен мыслью кому-то что-то доказать, что совсем не подумал о том, что будет, если палка действительно исчезнет. А она исчезла, он видел это даже отсюда. И теперь ему нужно пойти искать ее в лесу. Одному.

Андрей достал телефон. Связи здесь не было, но заряд, который не на что было тратить, держался, а значит, можно снять видео, оно-то точно убедит остальных.

У телефона обнаружилась еще одна полезная функция, в чем мальчик не хотел признаваться даже себе. С включенной камерой было не так страшно. Вроде как не один, вроде как кто-то за тобой наблюдает, беспокоится и в случае чего – убережет. Андрей выставил телефон вперед («Как чертов хоббит с фиалом Галадриэли», – подумал он) и медленно зашагал в распахнутые объятия леса.

Мальчик брел за своей путеводной веревкой, болтавшейся на уровне ног и тянувшейся куда-то в бурое лесное нутро. Деревья все плотнее жались друг к другу (как будто мерзли), переплетались ветками, впивались и срастались, образуя какой-то единый зловещий организм. Пахло прелой листвой: вроде бы обычный лесной запах, но к нему примешивался какой-то еще, едва уловимый и неприятный. Андрей втягивал и втягивал его ноздрями, силясь найти в своей памяти название для него. То, что он никак не мог его определить, уводило мысли Андрея все дальше и дальше, раздражало и приводило в ярость. «Рвота, канализация, потные носки, запах больницы, подвал», – перебирал про себя мальчик и все дальше, уже не глядя под ноги, заходил в лес. Он и про веревку уже забыл, стараясь понять, чем это пахнет.