Раз ошибка, два ошибка… Дело о деревянной рыбе

Впрочем, она же и так собиралась назвать преступника. Я не знаю, почему я так напрягаюсь. Тогда она сказала, что сделает это, чтобы уговорить всех подозреваемых прийти на вечер. Хотя уговаривать почти никого не пришлось. Большая часть подозреваемых – художники, которые и так собирались прийти на вечер.

– Продолжай, кого же нам арестовать? – спрашивает констебль Юргенсен.

– Рене хочет сказать, – тихо говорю я, а затем делаю паузу, чтобы люди вернулись к своим разговорам, – что многие могут быть причастны к пропаже предметов искусства.

– Пропаже предметов искусства? – повторяет констебль Юргенсен.

– Да, – шепчу я. – Наш регулировщик только что призналась, что это она сняла рыбу-меч и окуня с забора.

– Тогда у нас должна быть ещё как минимум пара сотен подозреваемых? – отвечает констебль Юргенсен.

– У нас есть причины думать, что мистер Джирад может знать больше нас. Кто-то оставил несколько рыбок в тележке его сына.

– Миссис Рон использует их как подставки, – добавляет Рене.

Констебль Юргенсен чешет затылок.

Констебль Уилсон просто улыбается.

– Надо выяснить, какие мотивы могли быть у остальных, – говорю я. – Зачем кому-то понадобился почтовый ящик, который выглядит как копия дома мистера Руперта?

– И зачем красть целую кучу деревянной рыбы? – встревает Рене.

– Или садового гнома? Хотя мне он тоже очень нравится.

Констебль Юргенсен косится на меня.

– Но я бы никогда и ни за что не стал бы красть его, – добавляю я. – Посудите сами, это же соседский гном. Если бы гном оказался на нашей лужайке, всё было бы слишком очевидно.

– Больше всего нас волнует револьвер, который оказался в школе, – говорит констебль Уилсон.

Раз уж речь зашла про Ворчуна… Вдруг в толпе в другом углу зала кто-то вскрикнул:

– Боже мой!

– Простите, – говорит констебль Уилсон и вместе с констеблем Юргенсеном поворачивается в ту сторону, где только что кричали.

– Пошли за ними. – Рене хватает меня за руку до того, как я успеваю согласиться. Мы садимся полицейским на хвост, пока они продираются сквозь толпу.

Перед самым большим экспонатом, разинув рты, стоят несколько посетителей.

– Может, тебе лучше достать телефон, – говорю я Рене. В конце концов, именно она засняла взрыв рюкзака.

За нашими спинами остаётся половина комнаты. Вокруг экспоната собрались почти все наши соседи: мистер Джирад, миссис Ватье, мистер Ковальски, миссис Уиттингем с Августом, а также мой папа, мама Рене и даже Лебелы с их белокурыми детьми, а ведь мы их даже не приглашали. Миссис Кляйн стоит рядом с мистером Рупертом и поглаживает его по спине.

– Великолепный экспонат. Он называется «Украденное искусство», – поясняет миссис Ирвин. – Но это не классическое искусство, а скорее… повседневное.

Наконец мы продираемся к экспонату свозь толпу.

Это же наша рыба! И Грампи! И кукла миссис Уиттингем, и её хэллоуинский ворон!

– А это сделала моя жена! – вскрикивает мистер Руперт.

Он прав. Его почтовый ящик – часть экспоната. А теперь он кого-нибудь убьёт? Мы подходим ещё ближе. Мистер Руперт стоит, разинув рот от удивления. Миссис Кляйн держит свою руку на его плече.

– Она доделала его, когда лежала в хосписе – Голос мистера Руперта превращается в скулёж раненого животного, может быть, собаки. – Это её лучшая работа. – Он достаёт носовой платок из кармана и громко высмаркивается.

– Так много деталей! – говорит миссис Кляйн. – Выглядит точь-в-точь как твой дом.

– А это наша кукла, – говорит ребёнок, который стоит рядом с нами. Это и есть Август, который накручивает прядь волос на палец.

Миссис Уиттингем кивает.

– Да, они забрали её без спроса, – говорит она, упирая руки в боки.

– А мне нравятся пустые качели, на них можно качаться, – отвечает ей Август.

Миссис Уиттингем пожимает плечами, отходит назад и складывает руки на груди.

– Должна признать, получилось очень интересно.

Нашу рыбу из «Потока мечты» подвесили к потолку на нитях в форме радуги – так же, как она висела на школьном заборе. У основания радужной арки стоят украшения к Хэллоуину, а ещё хмурый садовый гном с одной стороны и прекрасный почтовый ящик с другой. Последний преображает всю инсталляцию, наполняя её любовью и уютом.

– Жаль, что я не была знакома с миссис Руперт, – громко говорит Рене.

Мистер Руперт снова громко сморкается в платок.

Картина подписана: «Мир с искусством и без него. Автор: Бёрлингтонская четвёрка». Под картиной нарисованы четыре чёрных силуэта.

– Интересно, кто они? – задаётся вопросом миссис Кляйн.

– Вот это настоящая загадка, – отвечает наш знакомый Рыжий.

– Только не для меня, – громко хвастается Рене.

Это и есть восьмая ошибка. Она очень похожа на седьмую, когда Рене слишком громко защищала Аттилу. Она намеренно надсмехается над преступником, провоцирует его или её. Все оборачиваются на Рене.

У почтового ящика стоят Стар и мисс Лэйси, офицер из службы по контролю животных. Кажется, она больше не злится на Стар, потому что они мирно что-то обсуждают.

– Как только прозвучит речь, – продолжает Рене, – я назову их имена. В конце концов, это они украли всю рыбу.