Разбег

— А разве я тебе говорю не об этом! — Чары-ага выплеснул из пиалы остывший чай и налил новый. — Жизнь — нитка, а я неуклюжий верблюд: потянул и порвал. Такой я. Мне хоть десять «строгачей» давай, но все равно я Куванч-бая по голове не поглажу: рука у меня не для этого. Вообще, я не хочу больше говорить о Куванч-бае. Ваня, помоги мне поступить на текстильную фабрику. Ты же знаешь — моя давняя мечта сделать дочерей и жену ткачихами. Еще в двадцать пятом, когда туркменские девушки в Реутово собирались, я жалел: «Эх, почему мои девчонки маленькие!» А сейчас обе подросли. Мечтают о ткацких станках.

— Ну, что ж, если ты всерьез решил, то пойдем на фабрику, — сказал Иргизов. — Директора я немного знаю. Бывший кавалерист, политработник. Поймет нас, так я думаю.

Выйдя из Дома дехканина, они устремились по пыльной немощеной дороге в сторону аула Кеши, затем свернули на Чарджуйскую. Отсюда, с перекрестка, открылся вид на только что выросшую на окраине города фабрику. Громадный корпус стального цвета, с огромными окнами и высокой башней с часами возвышался над низкими домиками персидских кварталов, над садами и посевами джугары.

Строительство текстилки уже было завершено. В цехах велись отделочные работы. Во дворе достраивались складские помещения и навесы для хлопковых кип. Пока еще не завезли прядильные и ткацкие станки: их ждали со дня на день. Предполагалось осенью станки поставить в цехах, а к новому 1930 году пустить фабрику в производство.

Директора друзья отыскали в строящемся жилом текстильном городке, отделенном от фабрики только что разбитым сквером. Городок текстильщиков был уже обнесен кирпичным забором. Вдоль широкой центральной аллеи стояли новые, под жестью, бараки. С крыш и веранд разносился стук молотков и скрежет пил. Вдоль аллеи молодежь поливала молоденькие тополя. Директор работал вместе с комсомольцами. В белой рубашке, с засученными рукавами, он окапывал саженцы. Увидев Иргизова, положил лопату, отряхнул руки:

— Здравствуйте, Иван Алексеевич. Чем могу служить?

— Да есть разговор. Вот, познакомься: мой друг Чары-ага Пальванов. Не только друг, но и бывший вояка. В двадцать первом он командовал туркменским отрядом. Ты-то, как мне помнится, в ту пору по Восточной Бухаре путешествовал?

— Наш полк стоял в Вахшской долине, под Курган-Тюбе, — сказал директор. — Но, как говорится, отслужился, — теперь иная служба. Посмотрите, какой дворец труда отгрохали! Это же не фабрика, а дворец, ей-богу! А клуб какой! Видели клуб? Я уже не говорю о нашем жилом городке. Скоро приедут ученики из Реутово, Егорьевска, из Твери — поселятся в этих теремах.

— Хватит рабочей силы, чтобы фабрику пустить? — спросил Иргизов.

— Хватит. По аулам наши товарищи ездят, вербуют туркменочек на производство.

— Охотно едут?

— Да всякое бывает, но желающие есть.

— Вот, рекомендую тебе, Демьянов, Чары-агу, с семьей. У него жена и две дочери.

— Да ну?! — оживился директор. — Это интересно. А сколько лет дочерям?

Чары-ага нахохлился, разгладил бороду.

— Большие уже. Одной пятнадцать, второй семнадцать.

— А жилье есть?

— Ай, нет пока. — Чары-ага отмахнулся. — Найдем кибитку. Жилья не будет — свои две юрты привезу, поставлю рядом с бараком.

— Ну, зачем же юрты? — смутился директор. — Тут у нас новый социалистический городок. Юрты ваши ни к чему. — Он задумался. — Значит, вы отрядом командовали?

— Да, товарищ директор. Именно, отрядом.

— А сами у нас не собираетесь поработать? Вы, как командир, могли бы помочь мне в вербовке рабочих на фабрику! Поедете по аулам, уговаривать людей. Как на это смотрите?

Чары-ага не ожидал такого поворота дела: смутился даже. Иргизов понял его по-своему.

— Чары-ага, соглашайся. Только запомни — тут саблей махать не надо. Только уговоры.

— Да, я согласен. — Чары-ага подал руку директору в знак согласия.

— Проедете от Ашхабада до Бахардена, а потом видно будет. Пока будете заниматься вербовкой, я подберу вам должность.

Чары-ага еще раз сердечно встряхнул директору руку:

— Спасибо, дорогой. Большое тебе спасибо.

— А что касается жилья, — рассудил директор, — я думаю так. Вон, видите, второй барак строится? Включайтесь в бригаду. К осени получите квартиру, и семью перевезете. Пойдемте, представлю вас десятнику.

Вместе осмотрели строящийся барак. Стены его уже были возведены до крыши. Вверху несколько плотников прилаживали стропила. Чары-ага поднялся по лестнице, по-хозяйски потрогал кирпичи, поздоровался с работягами, крикнул сверху:

— Ну, что, Ваня. Наверно, я останусь здесь. Скажи, где тебя разыскать вечером?

— Да дома, где же еще. Знаешь Артиллерийскую? Возле площади Карла Маркса. Дом прямо на углу. Спросишь — подскажут. Обязательно приходи. Мы тебя ждать будем. Познакомлю тебя с женой. — Иргизов посмотрел на часы. — Я ведь к тебе на полчаса отлучился. Извини, Чары, спешу на службу — дела есть, — Иргизов подал руку директору.

Чары-ага остался в городке.