Разберемся! Главное о новом в кино, театре и литературе

Все мои симпатии в конкурсной программе принадлежали фильму Ларисы Садиловой «Однажды в Трубчевске». Рассказать о грустном романе простых людей (он дальнобойщик, она вяжет варежки на продажу) так изящно, легко, внятно, с таким количеством прелестных подробностей под силу лишь настоящему мастеру. В провинциальной России (перед нами Брянская область, откуда родом режиссёр) нет решительно никаких ужасов, люди живут тихо и отважно, растя детей, работая много и трудно, копаясь в огороде. И любовь посещает их сердца — когда наша трубчевская Анна Каренина танцует перед своим возлюбленным в дешёвой рубашечке, она при этом так поводит плечами, так крутит бедром и такой огонь полыхает в её бедовых глазах, что ясно: да, это оно, то, ради чего греки брали Трою! Но массовая аудитория может и не «раскусить» фильм Садиловой — он построен на «тихих сигналах», не лупит по голове эффектами и может показаться слишком простым и незатейливым, в то время как он искусен и весьма затейлив. Недаром его взяли в конкурс Каннского кинофестиваля (программа «Особый взгляд») — это чистое кино и настоящий киноязык.

Виват ли кино России? То есть да здравствует ли оно? Продержаться бы до лучших времён, а там, глядишь, дождёмся и новых художественных побед. Памятуя о том, что кино о чём-то хорошем — не обязательно хорошее кино.

А паразиты никогда!

Оскаровский триумф фильма южнокорейского режиссёра Пон Чжун Хо «Паразиты» поднял настоящую бурю обсуждения в обществе. С точки зрения искусства кино, в «Паразитах» нет ничего нового и потрясающего, но это отлично разработанная и виртуозно аранжированная история на вечную тему богатых и бедных, господ и слуг, как она выглядит именно сегодня. Поднимался вопрос: отчего же мы не снимаем таких картин, где наши «Паразиты», то есть острое, точное социально-аналитическое кино? Давайте подумаем…

Отвратительные и прелестные южнокорейские «паразиты» (крепкая семья, муж и жена, сын и дочь) выползают из своего загаженного подвала, где они всё-таки ловят соседский бесплатный вай-фай, в стильный двухэтажный дом преуспевающего программиста (и у него сын и дочь). Семья не ленилась, была готова работать, да только нет работы, и в тамошние вузы их детям не поступить (не из-за платы, из-за конкурса). Нищета XXI века, нищета со смартфоном! Хитростью и мошенничеством паразиты устраиваются в семью программиста обслугой. Далее вьётся трагикомическая история, в конце концов приводящая зрителя к резне ясным солнечным днём на ухоженной лужайке.

Пропасть между «господами» и «слугами» ничем ликвидирована быть не может. Она носит психофизиологический характер — это две разные расы людей. Хозяин презрительным носом чутко улавливает запах, исходящий от паразитов, — запах гнилого подвала, запах беспросветной нищеты и хронического несчастья. А если бы скрипнуло колесо Фортуны, и паразиты вдруг разбогатели, заимели такой же дивный дом, они изменились бы кардинально? Или остались нищими, только разбогатевшими нищими?

Сатана правит бал человечества не одно тысячелетие. Богатые и бедные водят свои танцы в вечном хороводе. Но была одна страна. Да, та самая, что хором пела «Лишь мы, работники всемирной великой армии труда, владеть землёй имеем право, но паразиты — никогда!» («Интернационал»). И под паразитами имелись в виду богатые, а не люди в подвалах. Семьдесят лет социалистического строительства страшно запутали тему. Наши богатые и бедные сегодня — это не богатые и бедные Южной Кореи, да и не её одной.

Начнём с того, что достижения социализма спасли миллионы людей от нищеты, отчётливо грозившей им в новые времена, какая-никакая квартирка в хрущобе и благословенные шесть соток — это уже имущество. Наши люди в массе своей чураются неквалифицированной работы за еду и жаждут трудиться по специальности за достойное вознаграждение. Ездить в метро (в фильме «Паразиты» об этом говорят как о предельном социальном унижении: у тех, кто ездит в метро, тот же, ненавистный господам, запах подвала и нищеты) для наших граждан не означает ничего ужасного. Метро у нас чистое, красивое и удобное, пассажиры прилично одеты и ничем противным не пахнут. Даже народных артистов у нас можно встретить в метро, и ездят они не из бедности, а для скорости. Так что многие наши бедные — это низший слой среднего класса, а уж такая прилежная и работящая семья, как в «Паразитах», у нас наверняка не оказалась бы в подвале. Если они не пьют, само собой. И нет у нас пока массовой психофизиологии бедности, бедности как проклятия, бедности как клейма, мало ещё лет прошло с кончины социализма, вот подрастут дети, которых с мамами выселили из квартиры за неуплату, — тогда может быть…