Разбитая наковальня

– Оставь нас, Бузула, – процедил кузнец. – Дальше сами поговорим.

– Ты уверен?

Огнём под бровями сверкнул он на парня, чтоб тот более глупых вопросов не задавал.

– Что смогу ей в случае чего по голове постучать? Да, определённо. – Он вновь посмотрел на Игну. – Но нам не драться – нам слова говорить. Свободен.

Вышел Бузула из кузни, и закрыл за ним Хиду дверь, ставнями хилыми прикрыв и для пущей надёжности за ручку подёргав. Убедившись в крепости конструкции, уселся он на скамью возле самого тёмного угла мастерской, ногу свою деревянную отстегнул и начал в ней голыми руками ковыряться.

– Экая девка! – беззлобно воскликнул он. – По виду ничего, кроме силы, не знаешь, а глаза на месте, и в голове водится отнюдь не ветер. Сразу видно: дочь не единственная, да ещё и старшая. Ладно, дылда, правда твоя. Освоил я эту технику, что мне отец оставил вместо крыши над головой, – признался он на тяжёлом выдохе. – Но учить тебя я не стану.

Игна подняла брови.

– Почему? Денег тебе дать, что ли? У меня ещё водится. Поработать на тебя, доверия и уважения твоего заслужить? Так дай мне работу, Хиду. – Она сделала шаг вперёд. – Только научи меня.

– Кто ты такая, чтоб тебя учить? Я тебе должен что-то? Давать работу? Брать твоё золото? – посыпался вопросами хитрыми мастер. – Ты – чужестранка, твои намерения для меня неизвестны. Быть может, сбережения свои, что неким чудом смогла в рабстве собрать, силой отняла, украла, отрезала вместе с пальцами их прошлых обладателей? – предположил он, взглянув недобро из-под бровей густых. – Быть может, ты кровожадна и пороками выедена и Гинновы техники использовать будешь не в труду, а в кровопролитии?

– Я – такой же ремесленник, как и ты, – ответила Игна. – Моя семья честным трудом на жизнь зарабатывает. Коль я старшая, то и пример сёстры мои с меня берут, а плохому учить я не собираюсь. – Она помолчала, чтоб лучше подобрать слова. – А если ты меч сковал так, как Гинн завещал, частью ли кровопролития стала его техника?

Хиду замер, как в присутствии ядовитого змея. Мысль затаилась в его голове, но озвучивать её кузнец не пожелал.

– Вот именно, что нет, – Игна ответила за Хиду. – Нет в мире ещё такого оружия, за существование которого стоит винить его создателя. Как и нет смысла надеяться, что только мечом человек человека убивает.

Хиду, протез отставив, молча смотрел на мастерицу. Человек, явно к долгим спорам не привыкший, только на известность тяжёлого своего характера уповающий, был ныне в бою словесном разгромлен, но снова себе не позволил бы в этом признаться – гордость давно ему язык тугим узлом связала. Уставился он не на Игну, а куда-то сквозь неё, подобно мёртвоглазому Улуладу, что-то прошептал губами сухими: не ругательство, не молитва, а будто слова кого-то другого. Девушка лишь терпеливо стояла в ожидании продолжения.

– Ладно, – наконец, буркнул Хиду. – Ты меня утомила. Вот тебе заданьице. В углу колоду старую видишь? В неё гвоздь вбей. Без инструмента. Справишься – работу дам, обучать начну. А коли нет – пойдёшь с глаз моих вон.

Покопался он в кармане нагрудном, вытянул гвоздь кованый с шляпкой плоской и в руки Игне подкинул. Поймала мастерица изделие, взглядом опытным быстро оценила и лишь сказала:

– Я тебя за язык не тянула.

Игна гвоздь взвесила, по шляпке пальцем поскребла. Уголок губ её едва дёрнулся. Поставила мастерица гвоздь на пол шляпкой вниз, несколько раз тронула, точку веса подбирая. Хиду бровь приподнял, а когда Игна к углу за колодой старой уже пошла, руки потирая, сообразил и крикнул:

– Даже не думай!

Мастерица колодой вековой размахнулась – и как вдарила по гвоздю! Весь дом скрипом охнул, где-то попадал инструмент кузнечный, Хиду за грудь взялся в ужасе и чуть не рухнул со скамьи.

– Что ж ты делаешь, окаянная?

Игна подняла колоду, шляпку гвоздя в древесине утопленную показала и улыбнулась:

– Заданьице твоё оказалось простым. Ты ждал моего испуга? Споров? Я – Стук, и пришла я сюда затем, чтобы выполнить задание поважнее и пострашнее. Скоро демоны вновь явятся, и человечество должно быть к этому готово.

– Это громкие слова, Игна.

– Мне поведали об их возвращении твари могущественные. Моя тень осталась багряной после встречи с ними.

Взглянул впервые на тень мастерицыну Хиду – и помянул дурным словом всех, на ком мир грешной стоит. С неким сожалением посмотрел он на проклятую девушку.

– Не захочешь учить меня – и я уйду, – продолжила она, не ища к себе чужой жалости, – тогда на твоей совести будет моя неудача. Я готова не спать, не есть – лишь учиться. Пусть глупее иль грубее я сестёр своих, подвести их и всё человечество не могу. Империю вашу протопчу от края до края, откланяюсь всем Высоким Домам, но домой в Киррик без знания не вернусь.