Разбитые часы Гипербореи

– Конечно, дурак, раз затесался в ваш круг. Катанадзе был примерно твоего уровня. Борис чуть пониже. А я так… плебей среди вас. Мне хотелось обязательно выбиться в большие люди, мне была невыносима мысль, что я так и останусь там, внизу… Мы взяли тот архив, но тебе повезло больше. Ты получил самые ценные и редкие документы. Ты сумел обойти всех. Счастливый Слава Воркунов. Девушка тебе тоже досталась замечательная. Олечка Саватеева. Я умирал по ней, это тоже было причиной моей ненависти к тебе. Правда, ты ее не оценил. Вы расстались. А я так и не женился.

– Это твоя проблема!

– Молчи! – резко сказал Леонтий. – Ты подозревал кого-то из нас. Могу сказать – это был я. На меня вышел один человек из тех, бывших немцев, мы стали вести переговоры. Я хотел сдать вас всех сразу. Но затаился, мне нужно было узнать, что у кого хранится. Это я поговорил с Борькой… Да так, что он умер… Я сказал ему, что лучше отдать все. Его сердце не выдержало… С Катанадзе я собрался поговорить напоследок. А вот с тобой…

– Чего ты хочешь? – судя по голосу, Воркунов был вдребезги пьян.

– Забрать у тебя эти документы, а потом…

– Что ты будешь с ними делать?

– Решу!

– У меня их нет.

– Не сочиняй, я случайно увидел, как ты сегодня открывал сейф. Запомнил комбинацию цифр. Сейчас я возьму эти документы.

– Я буду кричать.

– Нет. Потому что я тебя убью. А если ты закричишь, то подвергну напоследок пыткам. Сейчас здесь никого нет…

Анфиса метнулась к двери. Только бы успеть добежать. Только бы успеть… Хлопнула входная дверь, боже, кого это принесло?

– Анфиса! – зазвенел голос Лавочкина.

Да его, недотепу, сейчас просто убьют… Анфиса хотела крикнуть, но язык прилип к гортани.

Раздался крик, послышались удары, шум падающей мебели. Похоже, там завязалась драка. Затем снова отчаянный крик. Анфиса замерла. Неужели искалечили Лавочкина? Она распахнула дверь, и ее взору предстала следующая картина. На полу лежал Леонтий, в кресле сидел, вжавшись в него, Воркунов. А над Леонтием возвышался Лавочкин. Очки его был разбиты, губа рассечена.

Он посмотрел на Анфису.

– Анфиса!

– Что тут было?

– Этот тип напал на меняя. Пришлось дать ему несколько уроков карате.

– Лавка, ты герой.

Она дотронулась до его губы.

– Больно?

– Нормально.

– Но я же вижу… – она погладила его по щеке.

– Ваши воркования очень приятны. Но, может быть, вы все-таки развяжете меня.

Когда Анфиса развязала Воркунова, тот спросил, разминая руки.

– Вы разве не ушли домой?

– Я вернулась. Просто вспомнила, что не закончила работу над одним документом.

– Вы прямо герой-девушка, трудолюбивый исполнитель. А ваш молодой человек прямо Джеки Чан. Такой тут бой устроил.

– Он и правда замечательный.

– Теперь, я думаю, надо звонить в полицию.

– Звони, Анфиса, – Воркунов как-то обмяк и пробормотал: – А мне… Там в баре…

– Нет, – твердо сказала она. – Полиция сейчас приедет. Вас не поймут.

– А ты права. Спасибо за все. Я в тебе не ошибся.

После того как приехала полиция, взяла показания, их отпустили домой.

Анфиса настаивала, чтобы Лавочкин поехал к ней.

– Да ладно, чего уж там… Меня дома ждут.

– Ну, смотри…

– Нет, Анфис…

– Я хотела…

– Нет. Нельзя поддаваться жалости. Душевной и сиюминутной. Потом будет раскаяние…

– Валя! – воскликнула Анфиса… – Ты думаешь, что…

– Я не хотел бы воспользоваться твоей минутной слабостью. Потом будет хуже. Мне и тебе…

Анфиса молчала. Когда она посмотрела на Лавочкина, в ее глазах были слезы.

– Ты правда думаешь, что я такая бесчувственная?

– Нет. Не думаю, но сейчас нам лучше расстаться. – Он поцеловал ее в лоб.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – прошептала Анфиса…

* * *

На другой день, когда Анфиса только увидела Воркунова, сразу поняла, что он собирается сообщить ей нечто серьезное. Шеф смотрел не на нее, в сторону. А лоб прорезала вертикальная складка.

Пиджак он застегнул не на ту пуговицу, а манжеты белой рубашки были несвежими, чего раньше никогда не случалось. Видимо, ее начальник находился в сильном волнении; ему было не до своего внешнего облика.

– Анфиса, я хотел тебе сказать, что, возможно, нашу фирму придется закрыть.

– Как так? – воскликнула пораженная услышанным Анфиса.

– А вот так. Своих обязательств мы не выполнили. Поэтому придется закрыться. Еще и долг выплачивать.

– Но это неправильно. Несправедливо.

– В этом мире много чего неправильного и несправедливого. С этим уже ничего не поделаешь. Приходится смириться. Я круглый осел… Мне еще за все отвечать.

– А если туда поеду я?

– Я, конечно, ценю вас, Анфиса Николаевна. Но это уже лишнее.

– Нет, я вполне могу туда поехать.

– Как вы себе это представляете?

– Поеду туда одна. Составлю этот маршрут на месте…

– Это невероятно!

– Ничуть!

– Я не могу этого допустить.

– А я не хочу, чтобы закрылась наша фирма. Кроме того, мне вся эта история, связанная с экспедицией, представляется крайне увлекательным делом.

– Ну, Анфиса… я не ожидал я от тебя этого. Ты просто героиня… За это надо выпить!

– Мстислав Александрович! Я хочу взять с вас одно обещание.

– Какое же?

– Обещайте мне, что в мое отсутствие не будете злоупотреблять алкоголем. А то я буду волноваться за вас.