Разбитый глаз (ЛП)

  В Москве Гоголь спас свою работу. Он указал своему начальству в КГБ, что план «Расколотого глаза» провалился не из-за внутренней слабости, а из-за предательских действий Варнова, который загрузил план в компьютер под названием «Найя», который, как знали все стороны, был перехвачен. американцы. К облегчению бюрократов, которые руководили КГБ и отчитывались перед бюрократами в ЦК, Гоголь был реабилитирован с выговором. В конце концов, бюрократия должна была заботиться о себе; в любом случае это было государство. И Гоголь начал тщательно планировать восстановление сети террора во Франции. Со временем, возможно, даже снова появится возможность использовать Симеона.

  * * *

  Жанна Клермон вышла из английского книжного магазина через узкую улочку. Она уставилась на кафе & # 233; где она видела Уильяма Мэннинга тем влажным, окутанным туманом утром. Она перешла улицу и вошла в кафе. и увидел его, сидящего за столом и смотрящего на нее. На этот раз она не испугалась, как когда впервые увидела Мэннинга; казалось, она ждала его.

  Она села рядом с ним за стол и кивнула, когда он заказал ей кафе. с молоком. Его собственный кофе оставался холодным, неподвижным и молочным в его чашке. Он заказал у официанта на французском языке без акцента, который, тем не менее, был совершенно чистым, как дома. Каждое слово безжалостно переходило в следующее сказанное им слово. Его голос был безжалостным, ровным и спокойным.

  «Почему вы ушли в отставку?» - спросил наконец Деверо.

  «Потому что делать было нечего. Если Симеон - зверь, тогда я проиграл ».

  «Дело не в победе, - сказал Деверо.

  «Как ты узнал, что я приеду сюда?»

  «Я читал его отчеты».

  «Уильям».

  «Он все подробно записал».

  "Почему ты пришел сюда?"

  «Чтобы поговорить с тобой».

  "Есть что еще сказать?"

  «О Симеоне».

  «Вы сделали свои отчеты, а я свои, но правительство - даже это правительство - похоже на все правительства». Она поняла, что слова звучали горько для ее уха; поймет ли он нюансы в ее голосе?

  Его глаза смотрели на нее: холодные серые глаза, которые улавливали, успокаивали меняющийся свет в них.

  «Почему вы думали, что все будет по-другому?»

  «Потому что я должен был в это поверить. Чего стоит моя жизнь, если все, во что я верил, было не так? »

  Он ничего не сказал.

  Она отпила кофе, почувствовав смесь сладости и горечи.

  «Сейчас уже ничего нельзя сделать», - сказала она наконец. Это было заявление, но ее тон сформулировал его как вопрос.

  "Для чего?" он сказал. "Месть?"

  «Я думал, что мне не отомстить».

  «Тогда зачем что-то делать?»

  «Потому что он все еще существует».

  «Нет, - сказал Деверо. «Причина не в этом. Потому что он убил Мэннинга.

  Она смотрела на него на мгновение, прежде чем снова заговорить. "Да. Он убил Уильяма.

  «Почти наверняка», - сказал Деверо. «Это единственное, что имеет смысл».

  "А ты ничего не можешь сделать?"

  Он долго молчал. Его взгляд остановился на ее лице. Его большие руки лежали на маленьком столике между ними.

  «Вы хотите, чтобы я его убил?» - спросил наконец Деверо.

  Она закрыла глаза, как будто от боли. Когда она открыла их, он сидел неподвижно.

  "Не могли бы вы?"

  "Да."

  "Почему?"

  «Потому что я могу это сделать», - сказал Деверо. «Это то, что я могу сделать».

  "Это такая мелочь?"

  «Это мелочь, чтобы спросить меня?»

  И снова она закрыла глаза, как бы чтобы спрятаться, как ребенок, который воображает себя невидимым, когда ее глаза закрыты.

  Но он ее ждал.

  "Нет. Я не могу этого спрашивать. Я не хочу этого. Я не хочу его смерти ».

  «Не из мести? Не для Мэннинга?

  "Нет." И тогда она поняла, что будет делать; это было так, как если бы ее вес был снят. "Нет. Я не могу убить его, совсем нет; Я тоже не пожалею о смерти Симеона. Достаточно одного горя. Я не могу вынести воспоминаний о том, что Уильям мертв ».

  «Тогда что ты будешь делать?» - сказал Деверо.

  Но теперь она не могла ему сказать.

  35 год

  ВЕРСАЛЬ

  Симеон застонал под одеялом и повернулся на кровати, но телефонный звонок не утихал. Наконец он открыл глаза и моргнул в темноте спальни: сколько было времени? Кто позвонит ему в такой час?

  Он нащупал телефон на тумбочке у изящной дубовой кровати. В комнате было влажно и холодно. Снаружи, в полумраке хмурого рассвета, дождь падал прямо на простыни на старый город. Это был мрачный июнь, полный дождя и внезапных гроз, удручающий, с долгими жаркими днями душной погоды под вечными серыми облаками.

  Симеон поздоровался.

  Звонки из его квартиры были редкостью. Его номер был у немногих, и в любом случае его меняли каждые пять недель. Еще меньше людей в Бюро потревожили бы его в этот безбожный час.

  Это был женский голос.

  "Я хочу встретиться с тобой."

  Он ждал; он не говорил; его дыхание казалось ему тяжелым. Серые окна были залиты дождевыми прожилками.

  "Ты встретишь меня?"

  «Мне нечего вам сказать, мадам».

  "Ты знаешь меня."

  «Я знаю твой голос».

  «Тогда ты меня встретишь?»