Разбойник

– Откуда ты это знаешь? – уклонилась Фара от прямого ответа.

Его страх сменился откровенным подозрением.

– А ты как думаешь? У меня повсюду есть информаторы. – Но только не в том кабинете. Только не за той закрытой дверью. Это сводило его с ума. – Он что, прикасался к тебе? Ты снова его поцеловала? – Что ей понадобилось сделать с Морли, чтобы старший инспектор так быстро их отпустил? Что она ему пообещала? Какие требования она выполнила?

– Нет! – Ее глаза расширились, Фара явно была сконфужена. – Я имею в виду… я обняла его на прощание. Я прикоснулась к его лицу…

Но даже эта картина сводила Блэквелла с ума. Он искал ложь в ее прозрачно-серебристых глазах.

– Ты сказала ему, что сожалеешь о браке со мной? Что тебе надо было сказать ему «да»? Что ты принадлежишь ему? – Дориан чувствовал себя чудовищем. Льда в нем больше не было. Он не просто растаял, чужеродный ад растопил его с пугающей быстротой и силой. И теперь он был полон жидкого огня. Кипел от зависти. Где же его холод?

Где же его броня из льда и спокойствия? Почему он не может справиться с этой темной огненной бурей одержимости, страха, гнева и отчаяния?

Ей не следовало тянуться к нему.

– Я… – Фара уставилась на него так, словно он превратился в чужака. В чудовище тьмы, ярости и потерь.

И страсти. Его плоть чертовски отвердела.

Потянувшись, Дориан сорвал шелковый шнур с золотыми кистями, удерживающий штору.

Фара отступила на шаг, но он схватил ее прежде, чем она успела повернуться и убежать.

– Ты никогда не будешь принадлежать другому, Фара! – прорычал Блэквелл, обматывая толстый шнур вокруг ее тонких запястий, пока она пыталась высвободиться.

– Дориан…

Рывком прижав жену к себе, он оборвал ее протест губами. Впервые позволив ей ощутить истинную силу его рук, когда они сковывали ее руки. Он мог бы сломать ее. С легкостью. Ее косточки были маленькими, как у птицы, а кожа – мягкой и прозрачной. Крошечные паутинки голубых вен на ее запястьях и шее были такими нежными по сравнению с более толстыми, пульсирующими под его кожей.

Как могло столь чертовски хрупкое существо обладать силой, способной уничтожить такое чудовище, как он?

– Ты моя! – прорычал он в ее сдающийся рот. – Только моя!

Блэквелл мог бы остановиться, если бы Фара не ответила на его поцелуй.

Даже поддаваясь натиску этого нового огненного зверя, которого она спровоцировала, Фара не понимала, с какой опасностью играет.

Дориан сражался с силой тонущего человека, но в конце концов зверь победил. Он всегда знал, что так и будет. Склонив ее над диваном у окна, он обвил ее связанные руки вокруг древней оконной задвижки, так что она не могла убежать.

Фара всхлипнула, когда он поднял ее юбки выше талии, и еще раз, когда ее нижнее белье разорвалось в его руках.

Дориан вошел в нее одним жестким толчком. Овладел ею с помощью второго. Заклеймил третьим.

– Моя! – повторил он, ритмично двигаясь. Пот проступал сквозь его одежду, волосы упали ему на лицо, руками он с неистовой силой сжимал полушария ее нежных ягодиц.

Гром ответил Дориану с неба, первые капли приближающейся грозы забарабанили по окну. Это охладило его огонь, но ненадолго. Излив семя в ее лоно, Блэквелл на миг остановился только лишь для того, чтобы вынуть шпильки из ее волос.

Он склонился над Фарой, и его широкие плечи скрыли ее стройную фигуру.

– Я все время хочу тебя, черт возьми! Мне это ненавистно! Я не могу себя контролировать и хочу снова и снова заниматься с тобой любовью, пока мы не пресытимся, не сможем больше двигать конечностями или поднимать голову, чтобы поесть. Я думал, что это пройдет, но я ошибался. Моя страсть к тебе – это ненасытное извращение.

Ее волосы рассыпались по спине, шатром накрыли ей голову, серебристым дождем упали на красную обивку дивана.

– Это уничтожит тебя, – выпалил он, зарываясь рукой в ее волосы и продолжая безумную пляску любви.

– Дориан, пожалуйста… – дрожащим голосом взмолилась Фара.

– Мне очень жаль, но я… я не могу остановиться.

– Нет, – низким голосом прохрипела она. – Пожалуйста, быстрее.

Дориан задвигался еще быстрее. Из груди Фары то ли от боли, то ли от наслаждения вырывались сдавленные стоны. Одной рукой он обхватил ее бедро, другой ухватился за ее волосы и удерживал голову, пока снова и снова входил в ее напряженное тело.

Это было потрясающее соитие. Настолько невероятное, что оно показалось Блэквеллу чудом. Сама Фара была чудом. Он нашел ее. После стольких лет.

«Моя!»

В кои-то веки и его тело и разум пришли к согласию. Она никогда не могла усомниться в его праве обладать ею. Этого права он добился семнадцать лет назад.

– Моя Фея!

Эти слова эхом отразились от окна. У них обоих перехватило дыхание.

Дрожь заметно пробежала по ее спине и прошла между ними, волной поднимаясь вверх по его позвоночнику и заканчиваясь у основания шеи.

– Дуган? – ахнула Фара.

Глава 20

Он ушел.