Разбойник Чуркин. Том 2. В Сибири

– Да что мне с ним говорить? Надоела ты мне, тётка Акулина, ступай и скажи ему сама, ежели тебе хочется, – отвечал он ей.

– Как я пойду к нему, Наум Куприяныч, ведь он чистый зверь, надаёт мне подзатыльников, тем и утрусь, моё дело бабьё, – говорила Акулина Петровна.

– Ладно, схожу, только ты мне не надоедай. Ирина, дай мне красную рубашку, да новую поддёвку, – сказал Чуркин, расчёсывая перед маленьким зеркальцем свою кудрявую голову.

– Ты это куда же собираешься? – спросила та.

– К кузнецу иду.

Акулина Петровна поклонилась разбойнику в пояс и вышла. Чуркин оделся, зашёл в свою светлицу, где был Осип, и сказал ему:

– Надевай халат и пойдём со мною.

– Куда такое, атаман?

– К кузнецу в гости.

– Как это тебе вздумалось?

– Нужно, хочу с ним переговорить.

– Что ж, можно, сходим, да посмотрим, как он живёт, ходы поглядим, – может, они нам когда и понадобятся, – ворчал каторжник, накидывая себе на плечи свиту.

– Если я что буду говорить, ты молчи, в разговор не вмешивайся.

– Зачем же, атаман, разве я не знаю.

– Бывает, ты ни к чему слово выпустишь, суёшься, где тебя не спрашивают.

Осип молчал, только одними губами шевелил и, досадуя на несправедливые упрёки атамана, пошёл за ним со двора. Ирина Ефимовна проводила их за ворота и сказала потихоньку:

– Ты, Вася, долго там не засиживайся, я ворота не буду пока запирать, видишь, стемнело, небось.

– Ладно, что мне там делать, – отвечал разбойник, укутывая своё лицо в воротник овчинного тулупа, и зашагал вдоль линии деревенских домиков.

Осип шёл за ним по пятам и раздумывал, зачем это понадобилось его атаману с кузнецом видеться. Подойдя к намеченному домику, Чуркин остановился и постучался в окно. В стекло уткнулась какая-то фигура, затем быстро отошла от него, и через несколько минут ворота дома отворились, в них стоял сам кузнец и, увидав разбойника, вскрикнул:

– Ба! Наум Куприяныч, какими судьбами?

– В гостях у тебя задумал побывать, рад ты, или нет, а принимай, – ответил тот. Да я и не один, работника своего взял проводить.

– Добро пожаловать, дорогой гость, да и кстати у меня сват сидит, – приподнимая с головы шапку, отвечал кузнец.

– Спасибо на добром слове, – сказал разбойник и пошёл за кузнецом в избу.

– А мне что тут делать, я домой пойду, – сказал каторжник.

– Нет, уж, и ты заходи, милый человек, – с хозяином пришёл, так от него не отставай, – проговорил старик.

Староста, увидав Чуркина, входившего в избу, настолько обрадовался ему, что выскочил из-за стола, пошёл к нему на встречу, растопырив руки, и произнёс:

– Наум Куприяныч, тебя ли я вижу! какими судьбами? Ах ты, мой голубчик, вот утешил, садись в передний угол, дай же мне расцеловать тебя.

– Ну, после, на Святой поцелуемся, – ответил разбойник, стараясь отклонить лобзание.

– Нет, брат, поцеловаться нужно, – настаивал на своём мужичок и влепил ему поцелуй.

– Будет тебе, сват! Баба, что ли ты, на целованье-то разохотился? – заметил ему кузнец.

– С добрым человеком почему и не поцеловаться, – усаживая за стол разбойника, бормотал мужичок. – Садись, сват, поближе к нам, да угощай гостя, он к тебе впервые, кажись, пожаловал.

– Спасибо ему, сколько раз звал, насилу-то удостоил, – сказал хозяин дома.

– Не приходилось, да я и не люблю надоедать, – ответил разбойник, разглаживая руками на голове волосы.

Жена кузнеца поставила на стол две бутылки водки, настоенной какими-то травами, и поклонилась гостю.

– Вот, Наум Куприяныч, старуха моя, – отрекомендовал её кузнец.

Чуркин кивнул ей слегка головою. Кузнец налил по небольшому стаканчику спиртуозной настойки, чокнулся с собеседниками, и они выпили.

Осип всё время сидел у двери на лавке, опустив голову, и о чем-то размышлял; кузнец не забыл и его, подозвал к столу, налил ему стаканчик и сказал:

– Выпей, брат, да не обессудь.

– Я не пью, – ответил каторжник, поглядывая на своего атамана.

– Чего упираешься, пропусти, авось, не захмелеешь, – ввернул староста.

– Не хочу, – буркнул тот и пошёл было от стола.

– Пей, когда угощают, – произнёс Чуркин.

– Ну, за ваше здоровье, – подняв стакан и, поднося, его к губам, протянул каторжник и выпил.

– Валяй другую, – предложил кузнец.

– Нет, будет.

– За здоровье жениха и невесты, – сади!

– Благодарствую, – упирался Осип и отошёл на своё место.

– А где же твой жених? – спросил разбойник.

– У невесты в гостях сидит.

– Жаль, что я его не увижу.

– Что ж, поздравить ты его хотел, так успеешь, на свадьбе, небось, не откажешься побывать?

– Поздравить я его успею, попенять ему об одном хотел, затем и пришёл.

Осип глядел на него исподлобья и думал: «Охота атаману бобы-то с ними разводить, приказал бы мне, я знал бы, как ему попенять».

– В чем такое? али он чем проштрафился против тебя, Наум Куприяныч? – наливая стаканчики, полюбопытствовал кузнец.

– Нет, хозяйку моего дома он обижает, напраслину на неё взводит.

– Вот тебе и раз, да в чем такое? Говори, я ему потачки не дам.

– Приказчика, гостя моего, впутал; за такие разговоры и в волостную потянут, – вот что, сердито сказал разбойник и покосился на кузнеца.

Староста облокотился руками на стол и молчал: