Разбойник Чуркин. Том 2. В Сибири

Священник уставил на него глаза, как бы желая проникнуть в его душу и узнать: с добрым или с злым намерением принесло его к нему.

– Вы, батюшка, не подумайте чего дурного, я к вам за благословением пришёл, – как бы угадав мысль его, сказал приказчик.

– Рад тебя выслушать, на добрые дела я всех благословляю.

– Жениться я задумал, вот что!

– Святой час тебе; у кого же невесту сосватал? Уж не у Луки ли Петровича Дуняшу хочешь взять? – полюбопытствовал пастырь духовный.

– Нет, из деревни Реши себе подругу выбрал.

– Чья же она будет?

– Дочь простого крестьянина, пришлась она мне по душе, вот и хочу на ней жениться. Благословите?

– С моей стороны, с Богом: в законном супружестве лучше жить, чем так путаться, ты уж молодец в летах, пора и домком обзавестись. Где венчаться думаешь?

– Просил бы вас не отказать совершить наше бракосочетание, но не знаю, согласитесь ли вы?

– Почему не так, по закону обвенчаю.

Приказчик молчал, вертел головою то туда, то сюда и как бы конфузился высказаться прямо.

– Да что у тебя? Разве что не ладно?

– Немножко есть: беру-то я невесту без согласия её родителей.

– Это как же так?

– Увезти её хочу, она просватана за другого, нелюбимого ею парня, а девушка хорошая, – мы с нею так согласились.

– Без законных документов венчать вас не могу, отказываюсь, – сказал батюшка.

Вошла попадья с самоваром в руках; разговаривающие замолчали; матушка поздоровалась с гостем, поста вила на стол чайный прибор и уселась было разливать чай, но священник сказал ей:

– Уходи, я сам распоряжусь.

Та вышла из залы. Священник обварил чай, налил из чайника два стакана чаю и, обращаясь к гостю, сказал:

– Прошу покорно, кушай.

Приказчик не слыхал приглашения священника: он сидел, опустив голову, раздумывая о своём горе. Священник видел, как глубоко был тронут его отказом молодой человек и, как бы сжалившись над ним, немного подумал и сказал:

– Не печалься, мой сын, выпей чайку, Бог поможет тебе и исполнит твоё желание. Я с радостью обвенчал бы, но закон не дозволяет, – надо иметь свидетельство, дозволяющее твоей невесте вступить в брак.

– Оно есть у неё, – подняв голову, проговорил жених.

– Если так, то и говорить не о чем; представь его, и бракосочетание ваше совершится; а у тебя паспорт во всяком случае имеется.

– Без паспорта нельзя, он у меня годовой, – ответил приказчик с сияющим лицом и принялся пить чай.

– Когда же ты думаешь устроить свадьбу?

– После Рождества, батюшка, откладывать мне не хотелось бы.

– Чем скорее – тем лучше.

– Есть у меня, батюшка, другая просьба, не откажите в ней, я сам возблагодарю вас.

– Что такое? Говори, если могу, изволь, не откажу.

– Дозвольте моей невесте пожить в вашем доме несколько дней; я привезу её к вам на второй день праздника.

– Можно; с кем же она будет жить?

– Одна, одинёшенька.

– Привози, приму.

Приказчик вынул из бумажника двадцатипятирублёвый билет и вручил его священнику.

– Напрасно, в деньгах я не нуждаюсь, – сказал тот, убирая в карман кредитку.

– Это задаточек, батюшка, вы уж не обессудьте, да прошу вас, не говорите пока до свадьбы о моей с вами беседе.

– Будь покоен, это между нами умерло, – провожая гостя, уверял священник.

Приказчик вышел от него с отрадным впечатлением и, не чуя под собою ног, возвратился в склад, где его ожидал урядник, интересуясь узнать, чем кончилось дело у батюшки.

Глава 71

Батюшка, проводив приказчика, подошёл к окну и долго смотрел вслед удалявшемуся гостю, затем вынул из кармана новенький, как с иголочки, двадцатипятирублёвый билет, развернул его и подумал: «Вот, Бог невидимо послал мне такую благодать, спишь иной раз, да выспишь; пойду-ка я, да попадью свою порадую», – а та как раз ему на встречу, да и говорит:

– Что это за гость у тебя такой был?

– Духовный сын мой, приказчик Акима Петровича, знаешь, небось? Его ещё так недавно разбойники на улице чуть не убили.

– Слышала. Зачем он к тебе приходил?

– Подарочек принёс, возьми, да убери подальше его, – подавая ей кредитный билет, сказал священник, вынул из кармана подрясника свою тавлинку и понюхал из неё табачку.

Матушка с большим любопытством оглядела кредитку, покачала головой и спросила:

– Ради чего же это?

– После узнаешь, а теперь ступай, накрывай на стол, обедать пора.

Попадья ушла, спрятала билет в комод и собрала обедать.

За трапезой священник рассказал ей причину посещения его приказчиком и добавил: «Смотри, об этом ни кому не рассказывай, придёт время, – все сами узнают».

– Ладно. Да и говорить некому, – по селу, что ли, мне ходить.

– Дьяконице не скажи, она баба такая, – слова на языке не удержит, всем разблаговестит.

– Куда же мы девку-то поместим?

– С нами побудет, дня три не больше проживёт, а жених за всё заплатит.

– Смотри, беды с ней как бы не нажить.

– Ничего не будет; я знаю, что делаю.

– Обыска какого не было бы? Может быть, она беглая какая.

– Дура ты! Я говорю, что она крестьянка, а женятся они только украдкой от её родителей.

– Ох, сдаётся мне что-то недоброе, – вздохнула матушка.

Священник прекратил свой разговор, вышел из-за стола, прошёлся несколько раз по комнате и прилёг отдохнуть.