Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

— Вот и готово, — сказал он барону, который ждал его в каюте, слегка встревоженный. — Я обеспечил себе свидетелей того, что я пришел в этот городок и что я свято верю в этого мошенника Магомета.

— Когда мы отплываем?

— После обеда. Если только это будет возможно, то, чтобы избежать неприятных расспросов и подозрений, я бы хотел попробовать войти в порт Алжира сегодня ночью. Будет облачно и совершенно темно. Когда мы войдем в порт и затеряемся среди множества кораблей, стоящих там, до нас никому не будет дела. А вы как думаете?

— Я полностью полагаюсь на вас, — ответил барон.

— Иногда берберы очень надоедливы и любопытны. Любые подозрения быстро пускают корни в их душе. И я их опасаюсь, хоть и могу доказать, что уже три года хожу в порты Берберии. Ведь вы знаете, что может сделать блоха, попав в ухо мошенника.

— Дело может кончиться колом, а то и чем похуже.

— Да защитит нас святой Исидор! — пробормотал Железная Башка, вздрогнув. — Ну и попали мы в переделку!

Они пообедали на мостике, в тени парусов, и к двум часам пополудни «Сулейман» поднял якорь. Легкий и стремительный, как чайка, он выскользнул из маленькой гавани.

Ветер с востока крепчал, и фелука быстро двигалась вдоль африканского берега. Матросам не нужно было лавировать, они могли отдохнуть.

Маленький берберийский парусник шел к мысу Карбон, стремясь войти в порт Буджа. В открытом море не видно было ни одного корабля, поскольку берберийские галеры всегда держались поближе к берегу, чтобы из засады напасть на любой корабль любой страны, не заключившей с беями Туниса, Триполи, Алжира и Танжера унизительный договор, обязуясь платить позорную дань.

В воде резвились дельфины и проскальзывали целые косяки меч-рыбы, по морю пробегали тени облаков, а в небе парили чайки и фрегаты, то плавно поворачивая, то молниеносно изменяя направление.

Весь день «Сулейман» шел вдоль берега, на котором возникали и уходили вдаль деревни и небольшие крепости. После захода солнца он отошел в открытое море, чтобы не стать добычей галер, которые ночью крейсировали перед входом в гавань Алжира в охоте за фрегатарами и за беглыми христианскими рабами.

Как и предсказывал Нормандец, как только зашло солнце, черная туча, которую принес восточный ветер, разлилась по небу. Спустилась непроглядная тьма.

— Вот теперь пришло время войти в Алжир так, чтобы нас не заметили, — сказал фрегатар, глядя на небо. — Огня не зажигать ни под каким видом. Я отвечаю за все. Через четыре или пять часов мы будем в гавани.

У барона сжалось сердце.

— Вы думаете, галеры уже здесь? — спросил он изменившимся голосом.

— Конечно, — ответил Нормандец. — У них было значительное преимущество перед нами.

— Тогда они, наверное, уже поделили рабов.

— Ну этого не делают сразу по прибытии, синьор. Сначала их отводят в тюрьму, там они остаются иногда на несколько недель.

— Моя бедная Ида, смогу ли я найти тебя? — вздохнул юноша.

— Вы говорите о графине Сантафьора? — спросил Нормандец.

— Да.

— Посмотрим, — сказал фрегатар, помолчав немного. — Ваш слуга мне рассказал, что ее похитил мавр, ее собственный раб.

— Это так.

— Как его зовут?

— Зулейк Бен-Абад.

— Мавританский князь, как мне сказал Железная Башка. Если он важный человек, он отвел ее в свой дворец, если только…

— Продолжайте, — сказал барон.

— Бей забирает свою долю, десять процентов добычи, включая пленников. Графиня очень красива, — может быть, слуги бея выбрали ее для своего господина. В этом случае будет очень трудно выкрасть ее из гарема такого знатного человека.

— Зулейк ее ни за что не отдаст. Он безумно любит ее.

— Никто не может не исполнить приказ бея, у него право выбора пленников.

— Вы пугаете меня.

— Я только высказал предположение, господин барон. Может быть, этот мавр, используя свои связи и свое положение, смог ее оставить для себя. Зулейк Бен-Абад! Мне кажется, я уже слышал это имя, по крайней мере имя Абад точно. Если он мавританский князь, у него должен быть дворец, его наверняка все знают, найти его будет несложно. Не будем отчаиваться, господин барон. Я прошу вас только не произносить ни одного слова по-итальянски в присутствии алжирцев, лучше будет, если вы и ваш товарищ будете просто молчать. Никаких безумств, никаких резких движений, что бы ни случилось, если вам действительно нужно довести наше дело до конца. А! Вот и сторожевые галеры! Мы пройдем у них под носом, а они нас и не заметят. Вот увидите!

Он позвал людей, приказал спустить и убрать латинские паруса и заменить их на два маленьких паруса из черного полотна, которые полностью сливались с темнотой ночи. На паруса такого же цвета заменили и кливера.

После этого он встал у руля, доверяя только себе самому.

Четыре светящиеся точки, собранные попарно, медленно двигались на горизонте. Это были два сторожевых галиота, крейсировавшие у входа в гавань Алжира.