Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

Прежде всего он хотел уйти подальше от мавров, поэтому он въехал в густой дубовый лес, понимая, что кабилы будут его преследовать. У него был план, и он был уверен, что быстро избавится от преследователей.

Конь из последних сил продирался между деревьями, шумно дыша. Нормандец, не обращая внимания на то, куда он направляется, поднял голову и внимательно посмотрел на ветки, тянувшиеся почти горизонтально над его головой.

Он бросил мушкет и связал плащ, чтобы он не мешал движениям. Пистолеты он оставил и ятаган тоже и даже проверил, не выпало ли что-нибудь из-за пояса.

Кабилы, лошади которых тоже устали, пока не смогли приблизиться к нему. Фрегатар уже был в лесу, а они еще не добрались до опушки.

— А теперь поиграем! — сказал он, продолжая осматривать ветки и приподнимаясь время от времени на стременах. — Вон там есть ветка как будто прямо для меня, и если сам дьявол вам не поможет, вы не так-то просто меня найдете, мои дорогие.

В пятидесяти шагах впереди толстая ветка спускалась с огромного дуба и тянулась почти горизонтально, в четырех метрах от земли.

Фрегатар, который ее уже заметил, быстро освободился от стремян, встал в седле на колени, сохраняя равновесие, а потом, когда был уже под веткой, протянул руки, обхватил ветку и одновременно сильно пнул своего коня.

Мощным прыжком, который сделал бы честь любому акробату, он запрыгнул на ветку, сел на нее верхом, а затем быстро добрался до ствола и полез вверх, где листва была гуще. Там он и затаился.

Конь, освободившись от всадника, продолжил свой бег через лес и быстро исчез за деревьями.

Его галоп еще не затих вдали, когда под деревом появились кабилы, двигавшиеся тесной группой.

Они и не подозревали о хитрости Нормандца и продолжили свою бешеную скачку в ту сторону, откуда доносились звуки галопа лошади.

— Вот это и называется удачный ход, — сказал фрегатар, беззвучно смеясь. — Когда они догонят моего коня и увидят пустое седло, они решат, что я раскроил себе череп о какой-нибудь ствол в лесу, и забудут обо мне. Подождем, пока спустятся сумерки, и пойдем посмотрим, что сталось с бароном и с Железной Башкой. Хорошо бы им удалось спастись! Но я не видел, чтобы их везли связанными, и не видел, чтобы их убили.

Он очень устал, поэтому уселся на развилке ветки, устроился как можно лучше, из осторожности привязал себя шерстяным поясом к дереву, чтобы не упасть. Вдалеке еще слышны были крики кабилов, но они постепенно затихали. Без сомнения, конь еще скакал, уводя за собой всю банду.

Добрый час фрегатар сидел, затаившись в ветвях, прислушиваясь и вглядываясь в чащу леса. Он больше не слышал ни звука, но не решался покинуть свое укрытие, хотя ему не терпелось узнать, что случилось с бароном.

Он боялся не кабилов, которые, по его расчетам, должны были быть уже далеко, а мавров и сокольников, потому что они могли пойти по его следам и рыскать по лесу.

Этот страх и удерживал его на месте, он ведь знал, что рискует больше всех, поскольку фрегатар, попав в руки мавров, несомненно, окончил бы свою жизнь на коле или на крюке.

Несколько раз, не в силах сдержать свое нетерпение, он был готов спуститься с дерева, но его останавливал хруст ветки, может быть, под ногами газели, а не человека.

Наконец наступил вечер. Кабилы не возвращались, сокольники тоже не появлялись.

Успокоенный тишиной, царившей в лесу, он покинул свое убежище и соскользнул с дерева.

Он перезарядил пистолеты, взял в руку ятаган и осторожно двинулся между деревьями, намереваясь дойти до холма, который должен был находиться где-то поблизости.

Темнота стала кромешной, он уже не мог различать стволы деревьев в десяти шагах от себя, а луна еще не взошла.

Нормандец, все еще опасаясь какой-нибудь неожиданной встречи с маврами или с сокольниками, получившими приказ выследить его, продвигался с крайней осторожностью. Остерегаться приходилось не только людей, но и животных-хищников: львов и пантер, которые в те времена еще в изобилии водились на равнинах Медаха, добычи для них там было достаточно в поселениях кабилов.

Он уже слышал один раз, как шуршат сухие листья и хрустят ветки под кронами деревьев. Это могли быть газели, шедшие на водопой к какому-нибудь ручью поблизости, но могли быть и звери, вооруженные когтями и клыками и жаждущие человеческой крови.

Он прошел несколько километров, так и не встретив никого, как вдруг ему показалось, что он слышит позади шорох шагов, которые следовали за ним.

Он остановился, прижался спиной к дубу и решил посмотреть, что за зверь осмелился преследовать его.

«Нет, — сказал он себе, — мне не нравится, когда на меня охотятся».

Он замер, вытянувшись у ствола и держа ятаган в правой руке, а левую положил на рукоять пистолета.

Шум, который он слышал несколько раз, резко прекратился. Совсем не успокоенный, он продолжал стоять неподвижно еще несколько минут, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в тени гигантских деревьев.

Легкий шорох сухих листьев подтвердил, что он не ошибся. Кто-то, человек или зверь, шел за ним следом и теперь снова двинулся вперед.