Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

— Я слышал ваш голос и пристроился за вашей шлюпкой, делая вид, что преследую вас. Все получилось так удачно, что никто нас не заподозрил, но вы двигались с такой скоростью, что нам не удалось догнать вас до того, как вы высадились на берег.

— Но вы подоспели вовремя, — сказал барон. — Спасибо, мой храбрый моряк! Я обязан вам не только свободой, но и жизнью.

— Не мне, синьор, — ответил фрегатар. — Если бы не принцесса, один я ничего бы не смог сделать даже при поддержке мираба.

— Так, значит, я обязан быть признательным этой женщине? — спросил барон сквозь зубы.

— Может быть, даже больше, чем быть признательным.

— Так вы не знаете, что это Амина отдала меня в руки Кулькелуби?

— Я все знаю.

— Кто вам сказал?

— Мираб.

— Но как он мог узнать?

— Я расскажу вам все по дороге. Давайте продолжим путь, поедем навестить моих друзей в поселке.

— Каких друзей?

— Тех, которые помогли мне скрыться от кабилов. Я расскажу вам обо всех моих приключениях, господин барон.

Он уже собрался позвать негров, когда юноша остановил его.

— А о ней… ничего не известно? — спросил он, и голос его дрогнул.

— О графине ди Сантафьора?

— Да, — сказал барон с тревогой.

— Успокойтесь, сейчас она вне опасности. Она в таком месте, куда Зулейк не может проникнуть.

— Она в тюрьме?

— Нет.

— Где же тогда? Скажите мне, Микеле. Разве вы не видите, что я умираю от беспокойства?

Нормандец колебался.

— Говорите, прошу вас.

— В Касбе.

У барона вырвался жест отчаяния, он вскрикнул:

— У бея?!

— Там она в большей безопасности, чем в каком-либо другом месте, синьор, — сказал фрегатар. — Прежде чем ее заберут в гарем, мы сможем ее похитить. О ней заботятся и готовят побег.

— Вы можете мне поклясться?

— Клянусь Крестом Христовым!

— Она рабыня?

— Нет, у нее лучшая доля, она беслем[51], ей в Касбе будет в тысячу раз лучше, чем в тюремной камере.

— И Зулейк ничего не сможет сделать?

— Он не посмеет претендовать на девушку, которая принадлежит бею, каким высоким ни было бы его положение в обществе. Бей — это не Кулькелуби, безнаказанно шутить с представителем пророка нельзя. Вперед, господин барон! Поселение еще далеко, а алжирская кавалерия, возможно, уже ищет нас на равнине.

— Да, да. Поедем, хозяин, — сказал Железная Башка испуганно. — Если эти псы нас поймают, с нами случится то же, что и с ренегатами. Раз уж мы ускользнули от янычар, постараемся как можно дольше сохранять нашу свободу.

Они вскочили в седла и поскакали. Теперь во главе отряда был Нормандец, а два негра ехали в арьергарде.

Они проехали через густой лес, в котором, казалось, не было ни души, и через некоторое время очутились на равнине, изрезанной пересохшими руслами рек и ручейков и ограниченной с юга каменистой грядой холмов, которые показались барону знакомыми.

— Это те холмы, через которые мы проехали в тот день, когда отправились выслеживать Зулейка? — спросил он Нормандца.

— Да, господин барон, — ответил фрегатар. — А вон тот минарет справа возвышается над мечетью Блидаха.

— А где поселение ваших друзей?

— Мы доберемся туда часов через пять-шесть, если лошади выдержат. Минарета Медаха еще не видно.

— А ваши люди куда отправились?

— Кто знает, долго ли за ними будут гнаться. Но вы о них не беспокойтесь. Они найдут сменных лошадей на фермах или в замках принцессы и не позволят преследователям догнать себя. А потом, когда опасность будет позади, они вернутся в Алжир совсем в другом обличье, и никто на них не обратит внимания.

— А молодой алжирец?

— Он присоединится к нам в поселении, а может, уже ждет нас там. У него самый быстрый конь во всем Алжире.

— Он останется с нами?

— Я не знаю, — ответил фрегатар.

— А почему он принял участие в моей судьбе?

— Он вам сам скажет.

— Это какой-нибудь богатый мавр?

— Очень богатый и очень знатный. Поторопитесь, господин барон. Нам нужно подняться на вершину того холма, чтобы убедиться, что враги не наступают нам на пятки.

Они проехали последний участок равнины, не сбавляя хода. Потом они поднялись по склону и оказались на вершине.

Нормандец придержал коня и достал из-за пояса морскую подзорную трубу.

С этой вершины можно было обозреть довольно большое пространство и даже разглядеть Касбу, которая, как мы уже говорили, стояла на самой высокой точке Алжира.

Фрегатар наводил трубу в разных направлениях, а потом, вполне удовлетворенный тем, что увидел, сложил ее и снова засунул за пояс.

— Пока я не заметил ничего подозрительного, — сказал он, обращаясь к барону. — Я думаю, что алжирская кавалерия ждет, пока рассветет, чтобы пуститься в погоню. Но солнце взойдет еще часа через два, у нас есть время, чтобы проехать несколько лиг. Кто будет искать нас в поселении?

Он посмотрел на юг, где ясно различалась белая полоса.

— Вон там Шелифф, — сказал он потом. — Мы подъедем к этой реке, а потом повернем на восток. Нам нужно запутать следы.

— Загоним лошадей, — заметил Железная Башка.

— Когда придет время возвращаться в Алжир, у нас будут другие лошади, — ответил фрегатар.

Они спустились короткой рысью с холма и снова продолжили свой путь по равнине, направляясь на юго-запад.