Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

Между тем рабыни в сопровождении множества евнухов с корзинами с разнообразной снедью начали подавать ужин. Огромные тепсе, подносы из позолоченного серебра, стояли перед каждой группой, а негритянки разносили мороженое, сладости, кувшины с кофе и душистые сигареты.

Полулежа на коврах и подушках или даже просто на траве в последних закатных лучах кадине, одалиски, фаворитки и беслем жевали белыми зубками пастилки маджума, которые погружали их в легкое сладостное опьянение, и сладости с душистыми и маслянистыми приправами, а рабыни зажигали вокруг них позолоченные курильницы, в которых дымился порошок алоэ и сандала.

Они смеялись, болтали, шутили, довольные тем, что могут разогнать скуку, которую не могли победить ни восточная роскошь, ни великолепие двора, ни изысканные удовольствия.

Барон потихоньку, осторожно перебрался поближе к графине, которая находилась в кружке, образовавшемся вокруг первой кадине, самой влиятельной женщины гарема, которую все боялись. Только великая валидэ, мать бея, могла сравниться с ней в могуществе и влиянии.

Ида, хотя и была заметно возбуждена, старалась казаться более веселой, чем обычно, и громко смеялась вместе с товарками. Но иногда она вдруг замолкала и замирала на месте, пристально глядя на барона. В эти мгновения она, казалось, не слышала шуток подруг.

По мере того как сгущались сумерки, ее охватывал безумный страх. Но, несмотря на это, огромным усилием воли она прогоняла от себя тревогу и снова возвращалась к обычным занятиям.

Барон тоже с трудом сохранял спокойствие и разделял страхи любимой девушки. Он никогда прежде не испытывал страха перед лицом смертельной опасности, не раздумывая бросался в самые кровавые стычки, но теперь сердце колотилось у него в груди так, будто хотело вырваться оттуда.

Он с нетерпением считал минуты, ему казалось, что они ползут медленно, что в этот вечер кадине нарочно пытаются задержать всех в садах подольше.

Вечер был теплым, приятно было наслаждаться прохладой под сенью пальм и тамариндов.

Барон, сгоравший от нетерпения, подошел к графине и шепнул ей:

— Пойдем, Ида!

Он принял отчаянное решение. Почему не воспользоваться моментом и не попытаться бежать прямо сейчас? Он видел, что девушки бегают по аллеям, прячутся в зарослях, гуляют вокруг прудов, бегают за ручными газелями. Графиня тоже могла делать что-нибудь подобное.

Барон направился к маленькой поляне, посреди которой посылал вверх веселую струю фонтан. Он был на западной стороне сада, башня должна была находиться где-то поблизости.

Графиня шла за ним, держась на некотором расстоянии, делая вид, что срывает розы.

Она протянула ему цветок и спросила:

— Куда ты идешь, красавица?

Они пошли рядом, как подруги, направляясь к мраморной лестнице, которая вела в комнаты гарема.

— Бежим, — прошептал барон. — Никто не обращает на нас внимания, по крайней мере сейчас, а когда евнухи станут нас искать, мы будем уже за стеной, во рву крепости.

— Ты этого хочешь, Карл? — спросила графиня, голос ее больше не дрожал.

— Это удобный момент для побега. Если мы еще подождем, боюсь, что все закончится катастрофой. Мне кажется, приближается ужасное несчастье.

— Мне тоже, Карл, — сказала графиня, побледнев. — Ты узнал, где комната, в которой тебя поместили?

— Да, это последняя комната справа от зала гигантов. Ты можешь меня туда провести?

— Я тебе сказала, что знаю все в гареме.

— Мне нужен мой сундук, чтобы достать веревку и оружие.

— Хорошо, пойдем, Карл, — сказала графиня решительным голосом.

Они поднялись по лестнице. Ида открыла дверь, и они оказались в длинной галерее, освещенной двумя бронзовыми светильниками. На полу лежал мягкий ковер, полностью заглушавший их шаги.

Вокруг не было никого: ни рабов, ни евнухов. Поскольку сигнала удалиться ко сну еще не было, все, должно быть, были в саду.

Графиня быстро прошла по галерее, барон следовал за ней. На стенах было развешено оружие, свидетельствовавшее о сказочном богатстве владельца. Живописными группами были развешены аркебузы, украшенные дамасской сталью и серебром, инкрустированные слоновой костью и перламутром, с драгоценными камнями; кинжалы с золотыми рукоятками работы знаменитых мастеров Мекинеса; ятаганы и сабли, на лезвиях которых были выгравированы стихи из Корана.

— Где мы? — спросил барон.

— В зале оружия бея.

— Вот и случай раздобыть хороший кинжал, — сказал юноша.

Он снял со стены два кинжала и дал один графине, а второй спрятал за широким поясом, повязанным вокруг его талии.

В этом зале тоже никого не было, и они быстро его миновали.

Потом они прошли еще по нескольким галереям, одна замечательнее другой, где повсюду стояла драгоценная посуда изящных форм, украшенная серебром и эмалью; в гигантских сосудах росли экзотические растения, распространявшие пряные ароматы; мебель дивной красоты громоздилась вдоль стен. Потом они вошли в зал с мозаичным полом, где вдоль стен стояли огромные статуи, поддерживавшие галерею, окружавшую помещение почти под самым потолком.

— Это зал гигантов, — сказала графиня.