Разбуди меня к августу

– Так я здесь живу недалеко! – Она кивнула в сторону на какое-то серое здание с тусклыми окнами. – Ты в курсе, что мы пешком полгорода прошагали? В общем, слушай план. Вон в том доме на первом этаже живет моя тезка – я тебе про нее рассказывала. Она уже очень старенькая, хорошая бабулька. А по утрам она часто выгуливает кота в том сквере.

– Выгуливает кота? У всех твоих тезок проблемы с мозгом?

– Да слушай ты! Я предлагаю купить ей каких-нибудь продуктов – фруктов там, чая в пакетиках – и засунуть ей в окно. Представляешь, как она обрадуется помощи неизвестных преступников?

– Э-э… А удар твою старушку не хватит?

– Не должен! – Октябрина беззаботно махнула рукой. – Она очень боевая, еще меня переживет.

Я вмиг проснулся, когда понял, что она не шутит:

– Ты же знаешь, что за проникновение дают одинаковый срок? Намерение роли не играет, теперь я начал понимать твои первые слова об этом.

– Разумеется! Это потому и называется «преступление»! Только наоборот.

Не уверен, что я давал согласие, но в ближайший магазин шел вроде бы сам. А там поймал волну, доводя Октябрину. Она постоянно ворчала:

– Да не надо ей чипсы! А это что? – уставилась укоризненно. – Нет, ты всерьез думаешь, что ей пригодятся презервативы?

– Да мне-то откуда знать? Я набираю, что люблю сам. Демонстрирую вовлеченность. А это что за пузырь? Ты всерьез думаешь напоить старуху до полусмерти, а потом ограбить уже не наоборот?

– Это гранатовый сок! – Октябрина потрясла стеклянной бутылкой перед моим носом. – Гемоглобин повышает!

К месту преступления мы вернулись уже с полным пакетом.

– А если она дома? – такими вопросами я все еще надеялся нас обоих остановить.

– Это легко проверить! Стой здесь, я забегу и позвоню в дверь.

И улетела в подъезд, на котором даже домофон не установили. Я топтался несколько минут, но уже в растущем нетерпении. Октябрина вышла, подмигнула и указала на торец здания, куда выходят окна бабкиной квартиры. Растительность немного загораживала обзор, а простые деревянные окна на не слишком большой высоте не выглядели головоломкой. На самом деле, если древнюю Октябрину кто-то всерьез хотел бы обворовать, то ему не пришлось бы даже вспотеть.

Потела Октябрина молодая, забираясь мне на плечи. Потом она некоторое время ковырялась с форточкой, но та, похоже, запиралась только тонким гвоздиком вместо защелки.

– Готово! Давай пакет! – оповестили меня сверху.

Я пока еще старался не ржать, хотя пробирало. Но сдерживаться дальше было невозможно, когда Октябрина переместила ноги на выступ, одним коленом уперлась в наружный подоконник, освободив мои плечи, а сама почти наполовину залезла в форточку.

– Ты чего там копаешься? Давай быстрее, – подгонял я, смеясь.

– Да тут эта чертова бутылка сока – разобьется, если брошу. Сейчас я, подожди. Поглубже заберусь!

– Ничего, не спеши, я могу торчать здесь до завтра. Вид голубых труселей всегда действует на меня умиротворяюще.

– Не смотри, Май! Я сейчас не в том положении, чтобы прикрыться!

– Это я заметил. Может, бросай уже и пойдем отсюда смеяться в другом месте?

– Еще секундочку! Только не отходи, а то я грохнусь!

Я все-таки осмотрелся на предмет случайных свидетелей – глянул направо, глянул налево, развернулся назад и замер. Как она подошла так тихо?! За моей спиной стояло сморщенное нечто с рыжим котом на поводке. Животина уставилась на меня – и охренела, похоже, посильнее, чем я.

– Октябрина… – позвал я еле слышно. – Нам пора.

– А чего так? – гаркнула бабка. – Развлекаетесь, молодежь? Участкового я уже вызвала, так давайте его вместе подождем.

Девушка ее тоже уже заметила и слетела сверху камнем, я едва успел поддержать за талию, но ноги она наверняка ушибла. Я сразу же рванул в сторону, а бабуля – к нам и каким-то немыслимым маневром схватила Октябрину за плечо, та отчаянно завизжала. Через несколько метров я оглянулся и убедился, что вырваться она не смогла. Видимо, ногами ударилась сильнее, чем я подумал, или же хватка у старушенции была сильной. Чертыхнулся, выматерился и поплелся обратно. Она без меня из этой беды не выпутается. Особенно если учесть, что участковый уже бежал к нам со стороны подъезда. Он тут, что ли, район караулит, как типа самый ответственный работник? Теперь как раз лучше не вырываться и демонстрировать полное послушание. Если Октябрина живет неподалеку, то ее в лицо полицейский может помнить.

Я понуро остановился возле притихшей Октябрины и в качестве поддержки пихнул плечом:

– Нас сейчас в отделение повезут. Ничего лишнего не говори – лучше вообще ничего не говори. Разрешат позвонить, я отца наберу. Не переживай, из такой чепухи он нас без труда выдернет. Помурыжат, конечно, несколько часов, чтобы неповадно было, но это фигня – со временем привыкнешь.

Отец вытащит, тут у меня сомнений не было. А когда полную версию услышит, то угорать будет до самого августа. Такого бреда он от единственного сына уж точно не ожидал. Волонтер хренов, мечты сбываются.

– Ты так рассуждаешь, как будто уже не раз в отделение катался. – Октябрина, хоть и выглядела очень перепуганной, но тоже пихнула меня плечом.