Разделенный человек

Заканчивая портрет Виктора, каким я застал его в 1939 году, расскажу немного о его отношениях с детьми. Мэгги рассказывала, как в первые дни возвращения Чурбана Виктор не пытался скрыть озлобленности против Колина. Несколько раз он довольно сурово обошелся с ребенком и однажды выпорол его за какой-то мелкий проступок. Но понемногу он стал неловко налаживать отношения и под конец они сносно общались. Мэгги постаралась объяснить Колину, что отец болен. Она всеми силами убеждала мальчика, что, когда его отец в своем обычном состоянии, он вовсе не «в себе». Он живет как в затянувшемся кошмаре. Она рассказывала Колину, каким нежным и веселым был Виктор «до болезни», и уверяла, что даже обычный Виктор в душе таков и понемногу восстанавливает свою подлинную природу. Мне представляется едва ли не чудом, что она сумела внушить сыну такой взгляд. Но ведь она была немного ведьма! А сын, несмотря на свою мужественную холодность, глубоко уважал и очень любил ее. Как я понимаю, мальчик выстроил свое обращение с Виктором, копируя доброжелательность и терпение матери к менее привлекательной ипостаси мужа. Такое достойное поведение было бы невозможно, если бы Колин своими глазами не видел настоящего Виктора – очень порядочного отца. Для менее пробудившегося Виктора наиболее счастливым моментом была болезнь Колина, когда Чурбан вышел из обычного равнодушия, честно ухаживал за больным и, как мог, развлекал ребенка во время долгого выздоровления. После этого отношения между Виктором и Колином, а также между Виктором и Мэгги стали лучше.

Однажды утром, в начале моего визита, когда на сцене еще находилась меньшая личность, Виктор нашел в себе настроение поиграть с Колином. До тех пор, как я заметил, отец и сын в целом старались не задевать друг друга, поэтому предложение Виктора поиграть с мальчиком меня удивило. Тот объяснил:

– Не хочу терять с ним контакта. Да и меня это освежит после вечернего занятия. Идем, Гарри, ты тоже присоединяйся.

Было дождливое утро, и Колин с увлечением занимался рисованием, к которому выказывал немалый талант.

Виктор обратился к нему:

– У меня есть немного свободного времени, так не хочешь ли достать железную дорогу?

– Сейчас! – бодро отозвался Колин, продолжая рисовать.

Пару минут Виктор показывал мне игрушечный локомотив, а потом повернулся к Колину:

– Ну так что?

Добавив еще один выверенный штрих карандашом, Колин подошел к шкафу и достал большую коробку с рельсами. Мы втроем немного поиграли, прокладывая сложную сеть путей из детской на площадку и в дальний конец гостевой комнаты. В наборе имелись станции, туннель – под моей кроватью, стрелки и тому подобное. Великолепная электрическая система собиралась от дня рождения ко дню рождения. Когда прокладка была закончена, Колин поместился в детской, я – в гостевой, а Виктор взял на себя развязку на лестничной площадке. Затем последовала очень увлекательная игра с тремя составами и множеством действий на узлах. Я заметил, что Колин, хотя довольно легко вошел в игру, то и дело урывал минуты, чтобы вернуться к рисунку. Раз он опоздал с отправкой поезда, и Виктор на него накричал. И не Колин, а Виктор огрызнулся на Шейлу, которая, пытаясь усадить в поезд свою куклу, опрокинула станцию, нарушив сообщение. В общем, складывалось впечатление, что Колин развлекает Виктора, а не наоборот. Причем он проделывал это с большим изяществом, кроме одного момента, когда (подозреваю) нарочно устроил лобовое столкновение.

Наблюдая отца и сына за игрушечной железной дорогой, я яснее представил себе характер менее пробужденного Виктора на тот момент. Каждое появление настоящего Виктора (по словам Мэгги) очень заметно влияло на Колина. Даже маленькая Шейла как будто понимала, как велика разница. Я сам был свидетелем перемены в детях в утро появления настоящего Виктора. Когда счастливый завтрак закончился и посуду убрали со стола, Колин подошел к отцу со своим драгоценным альбомом для рисования и сказал:

– Папа, я много чего нарисовал с тех пор, как показывал тебе последние. Посмотри!

Он потянул Виктора к креслу и положил альбом ему на колени.

Виктор перелистал страницы и сказал:

– Чудесно. Ты хорошо поработал. Но, послушай, их так много! Думаю, лучше подождать до вечера. Сейчас я хочу поговорить с дядей Гарри.

– Пожалуйста, папа, посмотри сейчас! – взмолился Колин. – К вечеру ты можешь стать другим. Пожалуйста!

Растроганный Виктор согласился:

– Хорошо. Позовем дядю Гарри на помощь.