Раздели мою боль

Осторожно закрыв дверь, Николай направился к себе. Шагая по коридору, он попытался проанализировать только что случившийся разговор и понял, что не в силах это сделать, по крайней мере, сразу. Поведение Олега-Андре не укладывалась ни в одну из привычных схем. Грань между воображением и реальностью казалась слишком зыбкой. Ощущение было таким, будто, во сне, во время совершенно безобидной прогулки по лесу столкнулся с медведем, неожиданно вынырнувшим из чащи. Разумом ты понимаешь, что это всего лишь сон. Но зверь все ближе, и непонятно, что он выкинет в следующее мгновенье…

«А ведь он беседовал со мной не просто так, — внезапно сообразил Николай. — Признав во мне Николя, скорей всего, хотел попросить о чем-то, но не решился, Может, чтоб я разыскал эту самую Натали?»

Глава 19

Со дня вызова «Скорой» минуло уже трое суток, и все это время Ника старалась не прикасаться к телефонной трубке. Трезвонить знакомым о своей беде не хотелось, а говорить еще о чем-то, когда муж в коме и неизвестно, как дела пойдут дальше, было просто кощунством.

Поняв, что творится что-то неладное, Витька бросал на мать тревожные взгляды. На вопрос: как отец? — она отделывалась ничего незначащими фразами, показывала своим видом, что все нормально. А сама напряженно вслушивалась в тишину, ожидая телефонного звонка из больницы. Когда же он, наконец, раздался, в полусне поверила не сразу и в оцепенении слушала, как надрывается аппарат в прихожей, боясь взять трубку и услышать самое худшее.

— Вашего мужа перевели в палату, можете навестить, — сообщила сестра бесстрастным тоном.

Больница располагалась на месте когда-то обширного дворянского имения, и в прежние советские времена выглядела вполне благопристойно. Теперь же, по прошествию времен, длинный многоэтажный бетонный корпус ничего кроме уныния не вызывал. К тому же кардиологическое отделение находилось, как нарочно, в самом дальнем конце от входа.

К тому же, на нужном этаже, как назло, не остановился лифт. И Ника обреченно двинулась в путешествие по лабиринту отделений, пожалев, что по приезду «Скорой» растерялась и не уговорила фельдшеров отвести в больницу поприличней.

Правда, кардиологическое отделение резко отличалось от прочих недавним евроремонтом, тишиной и порядком. На посту ее встретили два врача: один пожилой в белоснежном халате, по-видимому, терапевт. Во втором, молодом мужчине внушительных размеров, Ника узнала хирурга, недавно оперировавшего Олега.

— Что-нибудь произошло? — тревожно поинтересовалась она у хирурга.

— Не беспокойтесь, ваш муж жив, — ответил вместо него терапевт, мягко увлекая Нику в кабинет и усаживая в кресло. — К счастью, спохватились вовремя, развитие инфаркта коллегам удалось предотвратить, — успокоил он, кивнув в сторону Николая. — Сосуд застентирован, закупоривший его тромб удалили. Кардиограмма стабильная, рубец на сердечной мышце отсутствует. Но есть одно «но». Пожалуйста, вспомните, у него случались нервные расстройства?

— Однажды, в молодости было что-то, но потом быстро прошло, — растерянно ответила Ника, вспомнив гибель Светланы.

— Дело в том, что мой коллега вчера беседовал с ним. Симптоматика его заболевания чрезвычайно необычна, — пояснил терапевт. — Вы только возьмите себя в руки и выслушайте спокойно. Ваш супруг представляет себя совершенно другим человеком, живущим, что-то около ста лет назад. Такое иногда случается с людьми творческих профессий, скажем актерами или писателями, которые под давлением громадной психологической нагрузки начинают жить жизнью вымышленных персонажей. Если я правильно понимаю, ваш супруг к таким личностям не относится?

— Что вы, доктор, — испуганно возразила Ника, — он обычный технарь, инженер.

— Тогда остается единственный диагноз — шизофрения. Это заболевание наследственное, правда смущает, что она проявилась сразу после инфаркта.

— У Олега отец с матерью — абсолютно нормальные люди, и никаких разговоров в семье на эту тему я никогда не слышала, — подавлено сообщила Ника…. — и что же теперь делать, доктор? — растерянно добавила она.

— Мы перевели его пока в отдельную палату и ждем, когда ситуация стабилизируется, — пожал плечами терапевт. — Если хотите, можете понаблюдать за ним, в палате есть окно.

— А пообщаться с ним можно? — взмолилась Ника.

— Нежелательно, но если вы настаиваете и дадите письменную расписку, разрешим в виде исключения, — согласился терапевт.

Ника согласно кивнула.

— Хорошо, если он вас признает, — вмешался в разговор Николай. — В противном случае вам придется ни в коем случае не возражать, а лишь подыгрывать ему. Вы с этим справитесь?

— Да, конечно, я готова, — твердо ответила Ника после минутного раздумья, во время которого она срочно проигрывала в памяти их первые беседы с мужем после смерти Светланы.

— Понимаете, необходима какая-то зацепка, могущая дать толчок сознанию, чтоб привести его в норму, — пояснил Николай. Он называет себя Андре. Это имя вам ни о чем не говорит?

Ника отрицательно покачала головой:

— Никогда не слышала….правда, его отца звали Павлом Андреевичем, — растерянно добавила она.