Раздол туманов. Страницы шотландской гэльской поэзии XVII–XX вв.

Ухожу сегодня далече
Сквозь олений лес знаменитый,
Без гроша в кармане: что было —
Всё могильные скрыли плиты.

Пестрой речкой к Сырому логу —

Склон полог, в корчагах водица;
Иоанновым днем осенним
В здешней сени олень резвится.

Вот и он – Водопадный Раздол мой,

В теплом воздухе порох чую:
Здесь борзых пускают по следу
За оленем в чащу лесную.

О Раздол, приют без порока,

Здесь бывал и Роберт, я знаю;
Говорю о тебе иль с тобою —
Сердце боль сжимает немая.

– Это я – Раздол Водопада,

Коль отраден мой дом зеленый,
Что принес мне, певец, поведай —
Пусть услышат здешние склоны.

– Что ты нынче хочешь послушать?

Равнодушен полог тумана;
Если нас покинул Полковник,
То о ком беспокоиться стану?

О беда, терзанье, и горе,

И уйдут не скоро печали:
В землю скрылись лучшие люди,
Те, что чудны в деяньях бывали.

Коль во мне увидишь, Раздол мой,

Сердца боль, души сокрушенье, —
От печали песен не чая,
Ты молчанью подаришь прощенье.

– Ты, сын Родрика, мне напомнил

Вновь Полковника добрые нравы:
Чтил он тех, кто к благу способен,
А особенно – ум нелукавый.

Я слыхал Ирландии песни:

Помню славный голос Маккея;
С ним и Родрик Слепой, и иные
Пели мне, хвалы не жалея.

– О, Раздол, твой горестный шелест

Об ушедших героях услышу;
Принесу и я тебе песню
И нелестный голос возвышу.

Ждет нас горе, грядут печали —

Их начало скрыто от взора;
Вместо прежней хвалебной дани —
Ты рыданьем наполнишься скоро.

Вот плачевный напев – сильнее

И нежней не слыхал с колыбели:
Буду помнить горькие стоны,
Что зеленые кроны пропели.

– Битвы день покуда неведом:

Пусть победа венчает героя,
Ради песен – милости злато
До заката пребудет с тобою.

– О, Раздол, ты столп светоносный,

Слёзный, росный, с запахом мёда,
Для оленей – пастбище сочно,
Склон молочный, проточные воды.

Будь обилен мох и осоки,

И высокие, стройные травы,
Выше – склон тенистый, пятнистый,
В чистых листьях ветвистые главы.

Оторочка лёгкой пушицы

Будет мягко виться на склонах;
Пусть живут олени повсюду
И ревут в этих зарослях сонных.

Ни капусты, ни злака не смеет

Сеять здесь рука человека:
Будут травы рослы, богаты
Для рогатых хозяев до века.

Колокольчик, вьюн, маргаритка

И ракитник чуют прохладу, —
Их от бури скроют свирепой
И согреют скалистые гряды.

Пестро-клеверный, с клейкой смолкой —

Мшисто-влажный, торфяно-болотный,
Вересковый, каменно-гладкий —
Щавелю и лапчатке вольготно.

Я иду тропою с отрадой;

На прохладе вод – листья кресса;
Шелковиста, холмиста, равнинна
Из былинок тонких завеса.

Пусть же зелень тянется споро,

По озёрам плещет пеганка
И охотнику встречь оленуху
Во весь дух гонят псы спозаранку.

Мрачно-темный, полный ревущих

И несущих рога горделиво;
Нежно-травный у вод родниковых,
А где овод – быстро-гневливый.

Влажноглазый, сморщенноносый,

На утес – копытный, стремнинный;
Ввечеру робея резвится,
Мчится птицей прочь из долины.

На рассвете поднят борзыми,

И любим, и хвалим, хлопотливый,
Избегает шума и крика,
Гнётся дикой трепетной ивой.

Солнце к западу клонится снова —

Полон крови, грома и треска,
Острый, гулкий, разящий, матерый,
Смелый, смертный, рваный и резкий.

Будет время для новой встречи —

Будут свечи, тепло разговора:
Мелодично, винно и струнно
Пьется кубок без ссор и укора.

А теперь, о Раздол, пора мне:

Я был рад беседе приятной,
Коль Шотландия встретит Маккея,
Я сумею вернуться обратно.

Так прими мой привет прощальный;

Я приду опять, будет случай:
А покуда – в город уходим,
Спотыкливой тропой через кручи.