Раздробленный свет

Мы узнаем, что мальчик, зарытый в провода и данные, ищет кого-то, кто, по его мнению, может привести его к голубоглазому мужчине. Вместо этого мы отправим его по следу девочки… и он направит ее туда, куда нам надо.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

СОФИЯ

ТЕМЕНЬ, В КОТОРУЮ Я ПОПАДАЮ с Джубили и Флинном, выбравшись из заброшенного ресторана, абсолютна. Я вынуждена двигаться с мучительной медлительностью. Не рискуя привлекать внимание фонариками, мы на ощупь выбираем каждый шаг, ориентируясь по заваленным мусором улицам подземного города, основываясь только на моей памяти. Чего бы я только не отдала за знание Гидеоном этого места. Я никогда не чувствовала себя здесь как дома, но он знает эти улицы как свои пять пальцев.

Я покинула его, пока он еще спал, и вернулась к остальным, молясь, чтобы они не заметили, как долго меня не было. Я пролежала так всю ночь, мечтая о сне, который так и не пришел, а в голове все еще звенело от того, что мы говорили друг другу, и от того, чего не говорили. С образами черноглазых оболочек и планет, погруженных в изоляцию. С шепотом, который извивался и мучился, пока не превратился в оружие… и в тот момент, я поняла, что со мной произошло то же самое. Даже сейчас, я не могу перестать дрожать, и это не от пронизывающего холода, оседающего на улицах в нижней части Коринфа.

Рука Джубили опустившаяся на мою руку сигнализирует об остановке, и я возвращаюсь мыслями к настоящему. До рассвета еще несколько часов, а электросеть до сих пор не восстановлена после крушения «Дедала». Я выясняла, где мы находимся, основываясь на ориентирах, которые я могла коснуться, и интуиции, когда этого не удавалось, но теперь… даже Джубили и Флинн, незнакомые с этой частью Коринфа, узнают объект, вырисовывающийся в темноте.

Шахта лифта технического обслуживания.

Подъем заставляет меня задыхаться и дрожать, но я держусь на ногах, когда мы выходим в апокалиптический пейзаж верхнего города. Я провела так много последних нескольких дней в страхе, что не уверена, что мое тело боится так же, как и раньше.

Загрязнение атмосферы из других секторов Коринфа окрашивает небо в темный, красновато-оранжевый цвет, и мне становится намного легче различить здания… или где они были раньше. Там, где должны быть небоскребы, я вижу только пустое пространство, а там, где должно быть широкое, зеленое пространство парка появилось массивное, неповоротливое сооружение, которое я никогда раньше не видела. Какое-то мгновение я не была уверена, что выбрала правильный путь, пока не увидела внизу двор «Компании Лару», ярко-зеленую траву, выщелоченную мраком.

Мы на месте. И это сооружение вовсе не здание.

Обломки «Дедала» расположились на фоне пейзажа, как огромный неуклюжий зверь. Его металлическая оболочка была содрана, являя длинные, рваные раны, обнажив провода и трубопроводы, вывалившиеся как внутренности на землю. Скрученные металлические опоры толщиной в метра два, как обломки костей, были вырваны, и теперь они тянутся к небу. Дым все еще поднимается здесь и там, как будто существо еще не совсем мертво, словно оно все еще делает последние, тяжелые вздохи, которые парят в предрассветном воздухе. Он наполовину погрузился в землю, будто бетонные и стальные опоры внизу давали ему не больше сопротивления, чем вода. Будто в любой момент он может снова подняться из глубин.

Невозможно связать этого темного, чудовищного Левиафана, полного зазубренного металла и сожженных химикатов, со сверкающим бальным залом, который возникает в моей памяти, когда я думаю о слове «Дедал». Все, что там произошло… встреча лицом к лицу с Лару, выяснение, кто такой Гидеон, пропавший разлом, новая встреча с Флинном, стрельба в Лили Лару — все это, кажется, случилось с кем-то другим целую жизнь назад. И мысль о том, что кто-то из нас, кто-то вообще был внутри этой штуки, каркаса огромного орбитального корабля, кажется безумной.

Мысль о том, что люди все еще внутри него, раздавленные ударом или задохнувшиеся в вакууме космоса, попавшего внутрь через огромные трещины по борту корабля… немыслима.

Мы стоим в тени служебного лифта, прижавшись к нему и смотрим на огромное существо, распростертое перед нами. Мы вышли на уровень, который когда-то, должно быть, был двумя этажами выше двора. Обломки тянутся от нас вниз по крутому склону. Даже бесстрашная Джубили не собирается спускаться, и когда я оглядываюсь на своих спутников, то вижу две пары широко раскрытых, сверкающих глаз, изучающих обломки.

С огромным усилием я сглатываю, пытаясь прочистить пересохшее горло и нарушить тишину, которая растянулась за последний час, пока мы путешествовали под землей, чтобы незаметно добраться до этого места.

— Мы должны двигаться дальше.